Петр Петрович понизил голос и наклонился вперед, будто последующие слова были страшной тайной. Гешка инстинктивно тоже подался вперед и даже приоткрыл рот.
Голощапов причмокнул губами, будто слова его были сладкими:
- Вы понимаете, в руде оказался удивительно большой процент ильменита - исходного минерала для выплавки титана.
Титан! Это слово ничего не говорило Гешке, и он, ожидавший большего, разочарованно протянул:
- Ну и что! Подумаешь...
Но Голощапов не обратил внимания на Гешкин возглас и продолжил рассказ:
- ...И вот нашу поисковую группу послали сюда для того, чтобы путем обследования местности, старых выработок, опроса жителей, сбора первичных материалов подтвердить наличие в Уньче титаномагнетитовых руд. И, если мы подтвердим это, после нас приедет геологоразведочная партия, которая привезет буровые станки и уже детальнее обследует гору. Нам несказанно помог бы тот геологический отчет, который составил Яков Иванович Круглов. Очень бы облегчил работу, сберег деньги для государства и, главное, время. Может быть, остались у вас черновые записи, рисунки, чертежи? А?
Он замолк и пристально, точно считая морщинки на лице Гешкиной матери, смотрел на нее.
Она не прерывала Голощапова в течение всего рассказа и, когда он кончил, долго молчала - не хотелось ей огорчать этого молодого инженера. Ведь сколько лет прошло... И Голощапов понял.
- Так, значит, ничего нет?
- Сейчас уже ничего нет. Помню, муж мой покойный рассказывал о каких-то важных документах, что берег его отец - Яков Иванович Круглов, мой свекор. Но где они - представления не имею...
- Так, значит, нет... - повторил Голощапов с явным огорчением.
Поднявшись, он внимательно просмотрел развешанные по стенам фотографии.
Геша встал вслед за ним и также внимательно начал рассматривать фотографии, хотя обозревал их каждый день. В этот момент он увидал их как-то по-иному, по-новому. Там, на старинных с сиреневым оттенком фотографиях, наклеенных на толстые картонки с золотым тиснением понизу, ему представлялся уже не старомодный, немного смешной и скучный человек в стоячем воротничке и с галстуком бабочкой, а был сфотографирован изыскатель, человек с твердым взглядом больших, по-видимому карих, глаз, высоким лбом и широким подбородком...
- А что это за титан? - спросил Гешка.
- Титан? - Голощапов обернулся и по-приятельски положил руку на плечо Гешки. - Титан, дорогой мой, это металл будущего, да и не только будущего, он и теперь уже крайне необходим промышленности, как хлеб человеку...
- А чем он так... - Гешка замолк, подбирая слово. - Чем он так знаменит?
- Титан прочен, как сталь, вдвое легче железа, тугоплавок - начинает плавиться при температуре в тысячу семьсот двадцать пять градусов; кроме того, он не поддается коррозии, то есть, ржавлению. Например, одно изделие из титана пролежало в морской воде пять лет, и ржавчина совершенно не тронула его.
- Ну и что?
- Как - что! - удивился Голощапов. - Эти свойства металла как раз необходимы для современных сверхзвуковых самолетов, обшивка которых раскаляется при трении о воздух. В атомных реакторах титан нужен... Да и в ракетных двигателях, что вывели спутники на орбиту, без титана, наверное, не обошлось...
- И в ракетах тоже? - с таким искренним изумлением воскликнул Гешка, что мама и Голощапов громко рассмеялись.
Мать рассказала о неукротимом Гешкином стремлении стать космонавтом, о неудачном запуске самодельной ракеты и даже об опытах с Громом.
- А я-то, грешным делом, подумал, что мне показалось, или, как говорят у нас на Урале, заблазнило мне: висит собака над землей и тявкает... А что это тебя так потянуло в космос?
- Неинтересно на Земле - новых стран уже не откроешь... Все животные, птицы изучены, описаны...
- Э-э, брат мой! - протянул Голощапов. - У себя на Земле мы еще полного порядка не навели, дел интересных и нужных тьма-тьмущая...
Голощапов возвратился к столу за своей полевой сумкой и задумался, а потом, сверкнув стеклами очков, повернулся к Гешке:
- Есть у меня предложение: поступай-ка, брат, на работу к нам... на один месяц в поисковую группу. Будешь участвовать с нами в разведке титаномагнетитовых руд, которую мы поведем на горе Караульной. Нам нужны рабочие-реечники. Рейки, вешки таскать, колышки-пикеты забивать. Работа не трудная, по твоим силам. Если есть у тебя желание и мама будет согласна - с душой приму...
Ему, Гешке, работать в поисковой группе? Его считают за взрослого и приглашают на работу? Он даже задохнулся от волнения. Конечно, он пойдет хоть сейчас, сию минуту.
Гешка, сам не зная для чего, застегнул все пуговицы старенькой своей рубашки и машинально пригладил непослушный мальчишеский вихор на голове, который всегда так нелепо торчал. Взглядом, полным немой просьбы, он посмотрел на мать. Она улыбнулась и сказала:
- Я не неволю. Хочешь - ступай поработай... Да справишься ли?
- Справлюсь, очень даже!
Голощапов расстегнул сумку и вынул из нее два листа бумаги, наполовину заполненные машинописным текстом. "Трудовое соглашение", - прочитал Гешка приметную надпись вверху листа.
Голощапов вытащил из кармана коричневую авторучку и, встряхнув ее, посмотрел на Гешку:
- Фамилия, имя и отчество?
- Геннадий Иванович Круглов! - выпалил одним духом Гешка.
- Ой, не так громко и пораздельнее.
Голощапов долго еще писал, что-то вычеркивал, подчеркивал. Потом расписался и предложил поставить подпись и Гешке. Тот написал сначала букву "Г", похожую на рыболовный крючок, а затем старательно вывел остальные, завернув на конце закорючку в виде свинячьего хвостика.
Голощапов причмокнул губами.
- М-м-да! Неказисто! Видать, что впервые на документах расписываешься!
- Впервые! - подтвердил Гешка. - А можно, чтоб и мой приятель Юлька работал?
Передавая Гешке один экземпляр трудового соглашения, начальник поисковой группы, словно между прочим, сказал:
- Зарплата твоя, Геннадий, будет триста рублей плюс девяносто процентов полевых... Ну, а насчет приятеля устроим.
- Так много! Триста! - удивился Гешка. - Мы с Юлькой будем и за половину работать!
Голощапов рассмеялся и, прощаясь, сказал:
- Думаю, что эти деньги вы отработаете! А очень жаль, что не удалось нам найти изыскательский отчет деда твоего... Жаль!
Голощапов ушел. И сейчас же над крышей Гешкиного дома замигал синий огонек - это Юлька вызывался к приятелю.
Когда запыхавшийся Юлька, с ломтем хлеба в руке, явился к Гешке, тот с ходу выпалил, что поступил рабочим в поисковую группу и Юльку устроил.
- Врешь! Сочиняешь! - усомнился Юлька, но, когда Гешка показал ему лист трудового соглашения, Юлька не выдержал и побежал домой.
Отец дважды выслушал торопливый, сбивчивый Юлькин рассказ. Поняв наконец в чем дело, он сказал:
- Заранее знаю: выгонят такого лодыря через день. Хочешь удостовериться - попробуй!
МЫ - РАБОЧИЕ
Первыми в Уньче, конечно, встают петухи, но в это утро они только еще продирали глаза, а Геша уже проснулся. Мысль, что он может опоздать на работу, моментально подняла его с постели. Шлепая босыми ногами по холодному полу, он подбежал к окну.
На улице было пустынно, и только возле забора, где трава была погуще, паслась сивая лошадь. Над Караульной, прорезая жидкую цепочку сгрудившихся облаков, показались розово-золотистые мечи - вставало солнце. Гешка распахнул створки окна и поежился от свежего ветерка, пахнувшего молодыми огурцами и укропом. Воробей, сидевший на черемухе, что росла в палисаднике, перепрыгнул с верхней ветки на нижнюю, покосился на Гешку и чирикнул.
- Здорово! - ответил ему Гешка.
Воробей начал было что-то рассказывать Гешке на своем трескучем языке, но, видимо, раздумал и улетел.