Давид перевел взгляд на прикроватный столик. В полусумраке комнаты он разглядел графин с водой и стакан. Он отбросил одеяло, взял графин и налил в стакан воды, едва не задев какой-то странный воронкообразный пластмассовый предмет, стоявший рядом с графином. Похоже, эта штука — как раз для того, чтобы писать в нее… а может, и нет. Ему не хотелось рисковать. Впрочем, даже если и так, Давид не хотел, чтобы полная ночная посудина оставалась стоять рядом с кроватью, да еще на столе. Как на это посмотрит медсестра?.. Нет, слишком стыдно…
Он спустил босые ноги на пол и удивился, ощутив нагретые плитки. Не зажигая свет, ориентируясь лишь по отблескам лунных лучей, пробивающихся сквозь туман, и по слабому свету, проникающему в палату из коридора сквозь круглое застекленное окошко в двери, похожее на иллюминатор, он направился к туалету. У него по-прежнему было ощущение, что он двигается словно во сне — не идет, а буквально плывет по воздуху…
Войдя в тесную кабинку, Давид повернул включатель. Свет единственной лампочки почти ослепил его, но в то же время немного приободрил.
Тогда он и услышал этот странный шум, глухой и нерегулярный, словно где-то рядом раздували кузнечные мехи.
Выйдя из туалета, он подошел к двери палаты и прислушался. Шум доносился из коридора. Давиду стало любопытно. Он осторожно приоткрыл дверь и высунул голову в коридор, освещенный тусклым синеватым светом. В самом конце он различил фигуру дежурной медсестры, склоненную над столом, в окружении стеклянных шкафов, — отсюда казалось, что она сидит в огромном прозрачном кубе.
Шум доносился оттуда — тревожный, беспокоящий, словно рычание хищного зверя. Давид замер в нерешительности, раздумывая, стоит ли выходить из палаты и отправляться в путешествие по незнакомому месту — ночной клинике.
Но он не мог ничего с собой поделать. Ему не нравился этот шум. И в то же время он его притягивал.
Даже не обуваясь, он выскользнул в коридор и осторожно пошел вдоль стены. По мере того как он приближался к посту дежурной медсестры, шум усиливался, все больше напоминая рычание хищника.
Он миновал дверь соседней палаты, потом еще одну, потом еще… Вот оно! Здесь! Вот за этой дверью…
Он быстро огляделся. Затем, не обращая внимания на тревожное предчувствие, слегка толкнул дверь и заглянул внутрь.
В гигантской прозрачной капсуле лежал человек, опутанный гибкими трубками и проводами, словно щупальцами спрута. Они соединяли его с каким-то медицинским аппаратом, который и издавал привлекший Давида шум. Кажется, это был аппарат искусственного дыхания.
Внезапно Давид почувствовал, как его зрение затуманивается. Охваченный страхом, он спросил себя, не случится ли однажды так, что из-за своей… как ее назвать?.. непонятной вещи, живущей в его мозгу, он тоже окажется в этом прозрачном саркофаге, который будет поддерживать в нем жизнь… или понемногу ее забирать.
Аппарат с шипением и треском вытолкнул новую порцию воздуха, и Давид вздрогнул, охваченный паникой.
Он резко захлопнул дверь и быстро засеменил обратно в свою палату, как вдруг его внимание привлек новый звук — похожий на приглушенный вскрик… Он остановился и обернулся. За его спиной тянулся пустой коридор, освещенный синеватым светом. Пост дежурной медсестры пустовал.