Хмыкнув, девушка продолжила свой путь. Она нашла подходящую крепкую палку, на которую можно опереться. Впереди замаячили туманные очертания болота. Рыхлая почва, поросшая низкой растительностью, тёмные лужицы воды, кое-где чахлые деревца. Сколько не вглядывайся в горизонт — ни конца, ни края. Но благодаря «Путеводителю по болотам» Рэки знала, что это впечатление обманчиво.
На границе она остановилась, чтобы закурить. Позади настойчиво каркала птица, но серокрылая даже не обернулась.
Нащупывая палкой кочки, девушка начала продвижение. «Иду неизвестно куда, никогда не предупредив, — размышляла она, преодолевая препятствие за препятствием. — Если сгину, никто не узнает о том, что со мной случилось. Наилучший конец для такой, как я, — Рэки невесело усмехнулась. — Нет, я обещала Ракке вернуться!»
Вместо плотной кочки она встала на что-то вязкое. Первым чувством была паника, но едва девушка сделала попытку вырваться, нога провалилась ещё глубже. В небе кружил ворон, оглашая округу укоризненными криками.
— Спокойно, Рэки, — сказала самой себе серокрылая. — А ты прекращай голосить! Да, я тебя не послушалась, но теперь ничего с этим не поделаешь.
Девушка предельно осторожно выбралась из трясины. Каждая секунда казалась невероятно долгой. Временами накатывала паника вперемежку с отчаянием, и Рэки прибегала к последнему средству: закрыв глаза, обращалась к неведомому Богу.
Птица была рядом. Странно, но её присутствие как будто прибавляло сил. Она вывела девушку на протоптанную тропу, и остальной путь по сравнению с недавней опасностью показался удобным и лёгким.
Рэки попала в город. Во всяком случае, так ей сначала показалось, но приглядевшись, она поняла, что это небольшое поселение. Грубым камнем была выложена мостовая, посреди площади чернел колодец, и в произвольном порядке на достаточном расстоянии друг от друга размещались домики-палатки.
Люди спешили скрыться, исподлобья глядя на незнакомку. Всё вокруг было каким-то серым, печальным и неприветливым. «Разве может подобное место быть частью Гли? — удивлялась девушка. — Не хочется обращаться к местным жителям, как-нибудь разберусь сама».
Лишь один человек при виде Рэки не убежал. Этот жилистый мужчина неопределённого возраста прятал руки в карманах потрёпанных брюк. Его красный свитер, который, как и всё здесь, был, как будто присыпан пеплом, выделял своего хозяина из окружающей обстановки. Вытянутое лицо мужчины оставалось непроницаемым, но когда девушка проходила мимо, что-то в нём дрогнуло.
— Зачем ты снова пришла?
— Снова? — не поняла серокрылая.
— Ты ведь уже была здесь. Несколько лет назад. Помнишь? Зимой ты заблудилась на болотах и набрела на эту деревню. Ты ещё промочила ноги и замёрзла, и я пригласил тебя погреться к костру. Вспомнить бы твоё имя… Нагаи, Ниогаи?
— Нигаи, — подсказала девушка. — Но это не я, вы ошиблись. Меня зовут Рэки, а Нигаи… знакомая одного моего друга.
— Может быть, и ошибся, — мужчина отвёл взгляд. — В любом случае, не потерявшим крылья не следует здесь находиться.
— Получается, все, кто здесь живёт, — не ушедшие серокрылые?
Он отрицательно покачал головой.
— Есть и другие.
— Понятно… вы сказали «не потерявшие крылья», но я знаю одного человека, который потерял только нимб.
— Такое тоже бывает, но он всё равно принадлежит к не ушедшим.
Рэки двигалась дальше. Вот уже был виден никак не оформленный выход из поселения. Дома заканчивались, словно обрывалась некая невидимая линия. «Призрак Нигаи прошёл совсем близко от меня, — думала девочка. — Точнее, это я шла по её следам. Раньше я этого не замечала, но с тех пор, как я познакомилась с Безымянным, память о ней преследует меня. А видит ли он… меня во мне? Или для него существуют только её черты?»
Девушка решительно отогнала эти мысли. Она прошла через пролесок, миновала поле и оказалась на лесной опушке, где стоял уютный домик.
— Кажется, я на месте.
Птица, сев на конёк крыши, утвердительно каркнула. Уставшая Рэки поднялась по ступенькам и постучалась в дверь. Ей никто не ответил. Подождав немного, она решила войти сама. Серокрылые не запирали свои гнёзда.
Девушка оказалась в относительно опрятном коридорчике. Вдоль стен стояли и висели разнообразные вещи: швабра, трёхногий стул, вешалка с уличной одеждой. Сбоку от входа небрежно выстроилась обувь, и Рэки остановилась, взглянув на свои чумазые сапоги.
— Эй, есть кто дома?
— Да. Кхе-кхе… простите, что сразу не вышел, я в таком состоянии… — Безымянный в жеваной пижаме выполз из боковой комнаты. Его крылья и спутанные волосы колыхались от сдерживаемого кашля. Двигался он медленно, не отходя от опоры. — Рэки? Как ты… — новый приступ кашля помешал ему договорить.
— Я беспокоилась за тебя, вот и решила попробовать отыскать твой дом. Вижу, ты болеешь. Надо за тобой поухаживать. Я ведь из доброходов, а это, как известно, не лечится. Снять бы ещё эти сапоги… Можно, я на стул сяду?
— Лучше возьми эту табуретку, он сломанный. Похоже, ты побывала в трясине: полноги в грязи, — она торопливо натянула задравшуюся штанину. — Ох, Рэки… давай помогу второй сапог снять.
— Не стоит, я справлюсь. Ты плохо себя чувствуешь.
Но чернокрылый уже сел на корточки и, виновато улыбнувшись, потянул упрямый сапог на себя. Вслед за этим раздался глухой удар: Безымянный спиной впечатался в стену.
— Ты как, не ушибся? — девушка в испуге склонилась над ним.
— До свадьбы заживёт. Кхе-кхе. Люди так говорят. Ты не подходи слишком близко, заразишься ещё. Потом весь ваш дом переболеет.
— Иди, ложись в постель, а у тебя на кухне похозяйничаю, лекарство какое-нибудь заварю.
— Похозяйничаешь? — с выражением крайнего ужаса повторил он. — Ну, ладно. Там Лаборант целый пакет лекарств оставил, но, кажется, я их даже не распаковывал.
— Тот самый Лаборант? Хотела бы я на него посмотреть. Наверное, интересно иметь такого знакомого.
— Его и знакомым-то не назовёшь. Всего лишь тень. Как и я сейчас, — с грустью произнёс чернокрылый.
Лёжа в кровати, он прислушивался к возне на кухне. Рэки гремела кастрюлями и дверцами шкафов. Наверняка искала что-то, ведь расположение вещей было ей незнакомо.
«Так странно, когда в доме находится кто-то, кроме тебя. Не мой ли это бред? — размышлял Безымянный, борясь с мучительной головной болью. Что-то упало, и раздался сердитый голос девушки. Затем хлопнула входная дверь. За долгие годы он выучил скрип каждой половицы. — Наверное, вышла покурить. Заметила, что мне это неприятно, и в помещении не курит. А если совсем ушла?»
Последняя мысль заставила чернокрылого сесть в кровати, но, пораскинув мозгами, он опустился обратно. «Нельзя же быть таким навязчивым». Возобновившиеся шаги подействовали на него как колыбельная, и Безымянный отключился. Снилось ему, что он снова на Ферме. Нигаи кладёт ему на лоб свою прохладную ладонь и спрашивает, где градусник.
Вопрос прозвучал наяву, и чернокрылый резко очнулся.
— А, градусник… на полке лежал. Или в аптечке на кухне. Я уже не помню.
— Хуже малого дитя, — вздохнула Рэки и удалилась.
Некоторое время Безымянный лежал спокойно, но затем поднялся и, превозмогая слабость, добрался до порога кухни. Его сердце тревожило странное волнение. Лёгкое и щекотливое как шелест крыл бабочки.