- Прекрасно, прекрасно, - сказал он, после необходимых приветствий и ознакомлений. Меня мистер Шульц представил как своего "продижи", а мисс Дрю - как мою воспитательницу. - Садитесь, прошу вас. В нашем захолустье не каждый день встречаешь таких знаменитых персон. Надеюсь у нас вам понравится!
- Вы правы, - ответил мистер Шульц, развязывая ремни на портфеле, - Это лето на природе - как раз для нас!
- Да, природа - это наш конек. Плавание, рыбалка на стремнинах, дикие леса...- на этой фразе его глаза уткнулись в перекрестье ног мисс Дрю, ...э-э-э, превосходные скалы для альпинистов, если кто увлекается. Свежий воздух, дыши, не надышишься! - сказал он, смеясь, будто и в самом деле сказал что-то смешное, и продолжил такой же неспешный и бесцельный разговор, глазами же делая вращательные движения по портфелю, который мистер Шульц приготовился возложить на стол.
Портфель, уже полностью готовый к окончательному открытию, вскоре лег на стол. Мистер Шульц распахнул его и пододвинул к президенту - пачки изумрудных аккредитивов высыпались на темно-зеленую ткань стола. Рот президента остался открытым, но слова прекратили свое порхание, насос подбородка еще с две секунды забыл захлопнуть нижнюю челюсть вверх.
Денег было очень много - так много я еще никогда не видел, но я оказался более сдержанным чем банкир и ничем не выдал своего удивления. Мистер Шульц заявил, что желает открыть счет на 5 000 $ и положить остаток в сейф на депозит. Уже в следующую секунду банкир вызвал звоночком секретаршу, они ушли пересчитывать деньги, а мистер Шульц откинулся в кресле назад и с ленцой закурил сигару из коробки банкира.
- Малыш! - обратился он ко мне, - ты заметил сколько кассовых окошек работает?
- Одно?
- Точно. И всего один кассир - вон тот седой джентльмен, что читает газету. Друзья Лулу зайдут в банк и не встретят даже охрану. А знаешь сколько резервов у банкира? Одни закладные на фермы со всей округи. Так они и живут, закрывают фермы и продают графство Онондага за 10 центов на доллар стоимости. Уж я то знаю! Сегодня ночью он будет лежать с открытыми глазами и думать о наличности в депозитном ящике. Что это значит? Дам ему неделю, десять дней. И он мне позвонит.
- И ты согласишься с тем, что он тебе предложит, - сказала мисс Дрю.
- В самую точку, мадам. Вы имеете счастье лицезреть милашку благодетеля всей этой "дыры"!
Он застегнул пуговицу на жилетке, стряхнул воображаемую пыль с рукавов, затем затянулся сигарой, наклонился и подтянул носки.
- Обжиться здесь и можно прямым ходом баллотироваться в Конгресс!
- Я хочу кое-что сказать тебе, может не по этой теме, если дашь обещание не дуться и не обижаться! - сказала мисс Дрю.
- Что? Опять мои слова?
- Протеже. Про-те-же.
- А я как сказал?
- Ты сказал немного другое слово. В английском оно значит "ребенок-гений".
В этот момент банкир закончил подсчет и вернулся из комнаты-сейфа, сияющий и потирающий руки. Он возложил почтительно перед Шульцем несколько бланков с просьбой подписать и самолично отвернул крышку от авторучки, протянув ее ему. Все это время он что-то говорил. Но лишь только последняя закорючка на бумаге была закончена, он замолк и все документы тут же унесли, будто они, как важный правительственный договор, немедленно вступили в силу. Затем появилась старая секретарша с чеками и книгой записи чеков и работа, с вербальными пожеланиями всем нам счастья, по заполнению чековых книжек закипела на несколько минут. Благость прямо-таки растеклась в помещении. Все закончив, финансовые служители еще раз рассыпались в благодарностях и заверениях, что мы можем звонить в любой момент, что все, что они смогут сделать, они тут же сделают. Ну и так далее. Деньги воодушевляют, истерия хороших чувств переполняет сердце, обладатель денег становится предметом заботы и беспокойства. Банкир, конечно, никого и не замечал кроме как мистера Шульца, но внезапно почему-то обратил внимание на меня и неожиданно обратился прямо ко мне:
- Ну-с, молодой человек, а что молодое поколение читает сейчас? - будто это было так для него важно.
Он повернул книгу титулом, вот уж не знаю, чего он ожидал французского романа, наверно, но его удивлению не было границ.
- М-м! Замечательно, сынок! - сказал он.
Он взял меня за плечо, развернул к гувернантке, мисс Дрю, и добавил:
- Примите мои поздравления, мисс Дрю, я сам предводитель скаутов округи и считаю, что за будущее страны нам не стоит беспокоиться, если у нас такая молодежь!
Мы вышли из банка, мраморный пол скользкий, как всегда в банках, вышли процессией, единственный кассир даже привстал, когда мы проходили мимо, банкир проводил нас до самых дверей.
- Да хранит вас Бог! - пожелал он на прощание, помахивая рукой со ступеней.
Лулу открыл нам дверь в машину, мы забрались внутрь. Микки завел машину и мы тронулись. И только после этого мистер Шульц раздраженно спросил: "Ну и какого дьявола все это значило?", перегнулся через колени мисс Дрю и выхватил из моих рук Библию.
В машине стояла тишина, прерываемая шелестом страниц. Я смотрел в окно. Машина ехала вдоль главной улицы городка, спускаясь по холму вниз, мимо каких-то странных продуктовых магазинчиков. Я сидел бедро к бедру с прекрасной мисс Дрю в персональной машине человека, который еще несколько недель назад присутствовал в моей жизни недосягаемой мечтой, а сейчас я чувствовал, что более несчастливого и неудачливого парня чем я, на свете не существует. Весь путь в провинцию я держал окно машины открытым, чтобы не задохнуться от сигарного дыма - сейчас у меня не было сомнений, вот-вот наступит самое ужасное.
- Эй, Микки! - сказал мистер Шульц.
Глаза Микки, голубые с поволокой, обратились через зеркало заднего обзора на шефа.
- Останови у церкви, вон шпиль, видишь? - сказал мистер Шульц. Он зафыркал от смеха. - Вот о чем мы совершенно не подумали, - сказал он, положив руку на колени мисс Дрю, - Могу я присоединиться к похвалам в адрес вон того мальчишки, что сидит за вами?
- Не гляди, босс, на меня, - ответила она, - я тут совершенно ни при чем!
Мистер Шульц склонился немного вперед, чтобы видеть меня. Он широко улыбался, показывая все зубы, что у него были, превосходные зубы, кстати.
- Ну что? Я прав? Сам дотукал?
Я так и не смог ответить.
- Знаешь, - сказал он, обращаясь к мисс Дрю, - когда я говорю, я знаю какие слова мне употреблять. Этот малыш - действительно не протеже, а самый натуральный гений!
Вот таким образом я оказался записан в воскресную школу Онондагской церкви Святого Духа, в то нескончаемое благословенное лето 1935 года. Изучать всхлипы и вскрики вожаков банд, бродивших в пустынях Ближнего Востока, их проблемы с Законом, их суету и суетность, их проблемы взаимоотношений друг с другом, грандиозные их цели и задачи, установленные ими самими - вот была отныне моя священная обязанность в холодных классах церкви, под аккомпанемент влаги, стекающей с каменных стен, и сопливое сморканье моих одноклассников в костюмах или платьях с цветочками, как правило, на размер больше чем надо, под шмыганье ног по полу, обутых или голых, каждое проклятое воскресенье. Да, пройдя такой путь, какой я прошел, увидев, что я увидел, я мог бы с тем же успехом очутиться и в приюте Макса и Доры Даймонд.