Часть 1 Зелёные глаза
"...зелёных глаз твоих порой
Меня пугает взгляд ночной"
Глава 1
Давным-давно, когда мне было лет 11, мы жили в старом деревянном доме на четырех хозяев в частном секторе недалеко от центра. Морозными январскими вечерами, когда ледяной воздух смешивал звёзды и мелкие искорки снежинок с запахом дыма из печных труб, я тайком от родителей забирался в старый, коричневый шифоньер с полировкой. С трудом расталкивая чудовищ из искусственного меха и дерматина в душном нутре, отыскивал висящий на тоненьком ремешке заветный коричневый футляр, пахнущий новенькой кожей. С трепетным чувством Индианы Джонса, нашедшего хрустальный череп, доставал из него папин бинокль. А затем надевал пальто в крупную клетку и черную кроличью шапку протертую по краям ушей и выходил во двор. Пролезая по пояс в снегу через сугробы мимо поленницы я добирался до деревянной лестницы, сколоченной отцом летом из неоструганных досок. И поскальзываясь на перекладинах, цепляясь вязанными варежками за иногда торчащие концы ржавых гвоздей, поднимался до толстого вала из снега свисающего с крыши сарая.
С отчаянным упорством заплаканного шаолиньского мальчика монаха начинал долбить своими маленькими кулачками слежавшийся снег нещадно сыплющийся за каракулевый воротник, стекающий холодными змейками до самых трусов. Лай соседской собаки за сараем в обледеневшей облепленной шерстью конуре заставляет на минуту замереть, уперевшись шапкой в почти прорытый окоп. Но та успокоившись, гремя отполированной цепью, затихает.
Огромный эбонитовый жук с выпученными радужными глазами прилепившийся к моему тёплому животу словно успокаивая шепчет мне: "Давай, малыш, ещё немного. Потерпи, будь сильным. Лезь наверх и я покажу тебе новый мир. Он прекрасен и огромен. Он намного больше твоего двора с тенями замерших призраков по углам. И красивей всех твоих снов под цветастым одеялом в маленькой комнате на втором этаже !".
Глава 2
Редкие пластинки сахарной ваты истаяли на закопченой сковороде неба. И перед моим раскрасневшимся лицом в каплях воды и соплей открылась бездна ! Почему я раньше никогда не замечал этой красоты ? Целиком окунутый в детские заботы по поиску приключений в ветлечебнице за забором огорода, в боевых действиях против немецких захватчиков из соседских дворов, по покорению новых вершин на начавшейся стройке через дорогу я редко смотрел на небо, которое словно умудренный жизнью дедушка не обижается на своего внука, нечасто играющего с ним - старым и скучным.
Последний рывок, и набитые ледяной ватой как дед мороз валенки опасливо ступают по сверкающей перине крыши угрожающе скрипящей под её тяжестью. Сняв варежки я засовываю красные замерзшие ладошки под мышки и оглядываюсь. Реденькая роща из струек кисейного дыма вокруг тянется вверх прямо из сугробов крыш. И редкие светлячки искр иногда пытаются убежать к своим небесным собратьям по их стволам. Луна ещё недавно огромная, жёлтая и тусклая над горизонтом, теперь маленькая и яркая, почти как большая звезда, светила ярче чем единственный новый неоновый фонарь на нашей улице, который мы с пацанами безуспешно пытались расстрелять из самострелов, каждый вечер лёжа на снегу под ним. Рискуя в случае попадания остаться без глаз. И вокруг так тихо, как может быть лишь в январе 1983 года.
С трудом расстегивая верхние пуговицы едва отогретыми руками и оторвав одну, висящую на червячке прохудившейся нитки, я нащупал за пазухой кирзовый бок теплого бинокля. И бережно держа увесистую драгоценность в дрожащих руках, попытался застегнуть оставшиеся пуговицы. Мороз колол щеки, соревнуясь с красно-черным шарфом намотанным поверх воротника, резал тоненькими маникюрными ножницами задубевшие пальцы, а я завороженно смотрел на два зеленоватых зрачка плавающих в темных омутах окуляров.
Глава 3
Новый, подаренный отцу на день рождения дядей, младшим братом моей матери, служившим в ГДР, и купленный за большие деньги бинокль, был просто самим совершенством и сразу вызвал восхищение отца, умеющего ценить качество во всем, включая чистку картошки или пайку микросхем. С грубой, бугристой поверхностью, напоминающей солдатские кирзовые сапоги, он как влитой ложился в ладони не выскальзывая из рук, и своей тяжестью придавал солидности заграничной вещи. Нанесённая на одном из торцев белая надпись как будто сложенная в портфель, сперва была принята мной за название бинокля. "Carl Zeiss", но отец объяснил что так называется завод, на котором он изготовлен. А название присутствовало на торце другого монокуляра и звучало странновато "Jenoptem", напоминая то ли енота, то ли одно нехорошее слово, иногда употребляемое взрослыми, когда они чем то недовольны.