Глава 2
Нас всех когда-нибудь пугали. Громкий кашель заядлого курильщика заставляет резко вздрагивать мою маленькую грудную дочку Дашеньку и недоумённо оглядываться вокруг испуганными глазками. Поэтому я стараюсь поскорее выйти в другую комнату и поднеся локоть, кашлянуть в него. А однажды после трудной и долгой смены таксиста, поздно ночью зайдя в ванную умыться и почистить зубы, едва не схватил инфаркт, когда вытерев лицо полотенцем и взъерошив короткий ёжик волос, открыл дверь, а в тёмном проёме стоит жена и улыбаясь тихонько так:
-- Бу !
Мда, после такого прикола стоило бы проверить, насколько прибавилось седых волос и поменять нижнее бельё, а заодно бросить таблетку валидола под язык.
А кто не помнит, как в пионерском лагере рассказывали друг другу страшилки про чёрную руку в чёрном пианино ? И после этого боялись идти в туалет, опасаясь что эта придуманная жуть вылезет из ночи и схватит за ноги. Иногда такое случалось. Особенно с девчонками. Их пронзительный визг поднимал на уши весь лагерь, когда намазанная чёрной краской рука очередного шутника вылезала из кустов, растущих вдоль тропинки, ведущей к деревянным туалетам, и хватала тех за голые лодыжки. И как вожатая потом пугала проказника отправкой домой.
Я не смог заорать как девчонка по двум причинам. Первая -- что я не девчонка, а вторая -- слово, сказанное вслух хриплым, булькающим голосом, которого боялся больше всего на свете, прозвучавшим над правым ухом:
-- БЕГИ, -- вздувая изнутри затрещавшую от боли голову огненные буквы разгорались, пытаясь вылезти с волосами, -- Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ, БЕГИ, Щ-Щ-ЩЕНОК !!!
Страшная вонь ненавидимых фруктов и разлагающейся собачьей плоти ледяной глыбой неумолимо навалилась сзади, прижав меня к земле. Я не мог бежать, не мог кричать, не мог дышать и вообще что-то сделать. Подавляющая чужая воля сковала всё тело, и судорожно подергиваясь оно приготовилось умирать.
-- А ведь ты мог им помочь, жалкий червяк, -- ломающий череп хрип перемешивал мозг и не давал думать, дикой болью отдаваясь в ушах. -- Тебе больно, малыш ? -- липкая шерсть коснулась шеи и что-то ледяное отвратительно лизнуло её.
-- Я-я-я н-н-не м-м-мог. Я б-б-боял-л-лс-ся, -- с трудом разлепив губы ответил я. -- Я же маленький.
-- Они тоже маленькие. И беззащитные, -- зарычал монстр. -- Месть - блюдо, которое нужно подавать холодным. Тебе холодно, гадёныш ? Мои питомцы давно хотят отомстить за свою смерть и мучения.
Внезапный порыв воздуха вихрем колыхнул ночь и страшная изуродованная морда оказалась перед моим застывшим лицом, обдавая его ледяным смрадом, несущимся из десятка изломанных пастей.
-- Не можешь бежать ? И они не могли. Их заперли в клетке. И душили, душили. Вот только больше некому больше душить. Мы сожрали убийцу. -- тут чудовище замерло, будто что-то услышав. Я же наоборот, стал оживать, и понял что было тому причиной.
-- Клёк ! Клёк ! -- раздалось из правой руки. Волна жара потекла вверх, разливаясь по всему телу и скидывая оцепенение, охватившее меня. Усилившееся сияние зажатого в ладони амулета разогнуло скрюченные пальцы как лепестки цветка и налившаяся тяжестью птица спрыгнула передо мной разрастаясь в размерах.
-- Шавка Уицилопочтли. -- с удивлением прошамкала тварь, уставившись на всё увеличивавшегося светящегося орла с янтарными глазами. -- Вот не ожидал. -- и подняв на меня недоуменную морду отскочила, выставив вперёд псевдоруки.
-- Давно мы с тобой не встречались, драная курица, -- прояснившимся взором я смотрел как рассерженный монстр шипел и клацал зубами, яростно глядя на хлопавшую крыльями птицу.
-- Где ты её взял, подлый мальчишка ? Она всё равно тебе не поможет ! Я убью вас обоих ! Месть ! Ме-е-есть !!!
Дико заорав, чудовище бросилось на орла, который заклекотав подпрыгнул и взмахнув огромными крыльями взлетел вспыхнувшим солнцем в чёрное небо. Почти достав его своими клешнями, промахнувшись, оно по инерции понеслось на меня и если бы я оставался в прежнем состоянии, был бы непременно раздавлен мохнатой тушей. Но силы, которыми напитал амулет, ясность и невероятная скорость с которой я отпрыгнул в сторону, позволили лишь мимолётом коснуться противной гадины, растянувшейся на траве, едва не врезавшейся в стену. Сверкнувшей молнией среди полночного неба мой защитник метнулся к распластавшемуся существу и вонзил когти в его шерсть, долбя клювом и вырывая клочья, ошмётками полетевшие в разные стороны. Неожиданно эти куски жалобно завизжали, кувыркаясь в воздухе. Трупы собак и кошек оторванные от твари совсем как живые скулили, бесформенными тряпками падая в траву, метаясь в сполохах серебристого пламени птицы. Тварь же пыталась встать неуклюже ворочаясь придавленная мощью и напором набросившегося на него старого врага. Рёв, клёкот и визги перемешались в дикую какофонию. Шум драки и яркий свет уже давно должен был привлечь чье-нибудь внимание, но город вокруг словно находился за прозрачной непроницаемой стеной, безучастный к тому, что происходило здесь.
Я уже начал надеяться, что волшебный амулет, подаренный московским попутчиком спасет меня от зла, которое поселилось в ветлечебнице и нам с Николаем останется лишь вздохнуть с облегчением, что не придется учавствовать в битве с чудовищем, как вдруг полурастерзанное тело монстра резко перевернулось и не успевшая взлететь птица оказалась придавленной к земле, и только концы крыльев трепыхались из под него, постепенно угасая и затихая, а клёкота не было слышно совсем. С ужасом глядя как умирает надежда под кучей катающегося на месте комка вонючей шерсти и зубов рвущих её, я бочком, не отрывая взгляда начал обходить место боя в сторону тропинки, ведущей к тупику.
-- Куда же ты, СОПЛЯК ? Мы с тобой ещё не закончили. -- повернув злую морду чудовище стало медленно подниматься с измятой борьбой травы, оставляя после себя жёлтое месиво, в котором едва угадывались перья погибшего друга. Запинаясь за ветки и поскальзываясь на успевшей покрыться ледком грязи, я побежал по тропинке к спасительному тупику, теряя самообладание и остатки разума, отчаянно закричав на ходу:
-- Дя-я-ядя Коля-я-я !!! -- слыша сзади нарастающий топот озверевшей твари, которой больше ничего не мешало сожрать меня живьём.