Глава 16
Затаившись в тени, присев и скукожившись в комочек, стараясь не касаться липких стенок бака я боялся выглянуть из-за угла и увидеть то, что издавало тот жуткий звук. Дыхание превратилось в неподвижную массу, застрявшую в горле, едва колышимую сжавшимися лёгкими. В шёпоте, шелестящем всё громче, стали различаться буквы и коверкаемые слова:
- Кэа-а-а то-о-э тэ-э-ы ?
"Молчать. Молчать. Только не кричи !" - билось в голове.
- Кэа-а-а то-о-э тэ-э-ы ? - неумолимый шёпот расползался по земле, стенам, деревьям, отламывая кусочки тишины. Ощупывал каждый темный уголок, царапал мокрые доски, с чмоканьем прилипал к грязи и двигался дальше, к моему укрытию.
И тут я почувствовал лёгкое колебание воздуха и услышал звуки возни над собой. Движимый каким-то роком, словно марионетка на ниточках меня медленно потянуло вверх. Высунувшись одними вихрами на встрепанной голове и широко открытыми глазами, зажмурился увидев как темное полупрозрачное струящееся как дым щупальце присосавшись к телу щенка, впрыскивает в него тянущуюся как мёд жёлтую жидкость, отчего его обмякшее тело начинает наливаться упругостью, а конечности шевелиться.
С той же гримасой улыбки, щенок смотрел на меня одним глазом без зрачка, но при этом как будто не замечал перед собой ничего. На втором всё так же неподвижно сидела муха. Загипнотизированный я не мог очнуться и восковым чучелом застыл, уставившись на него.
Меня отпустило и вернуло в себя лишь когда со стороны блокгауза снова раздался вздох. Щупальце обвиваясь вокруг черного тельца вдруг стало вытаскивать труп щенка из мусора, роняя капли жёлтой слизи из ран и с глухим шлепком о грязь поволокло в сторону окна, откуда снова раздался более отчётливый шёпот:
- Я чу - у - ю ! Я чую те - бя - я - я !
Струящийся черный дым, вытянувшийся из темного проёма тащил свою добычу, стукавшуюся о камушки и неровности головой, а я хоть и очнулся, не мог сдвинуться с места. Клей намазанный страхом к подошвам сандалий крепко схватил и не отпускал из тени убежища за мусоркой.
Глава 17
Несколько минут ничего не происходило и не было слышно ни звука, на словно залитом кровью дворе. Нечто, утащив несчастную жертву в ледяной мрак блокгауза, больше не появлялось. Тишина вновь обволокла уставшего от нервного напряжения испуганного мальчика. Лишь метроном протекающего крана ронял секунды на истёртые доски, постепенно замедляясь как закончившаяся виниловая пластинка.
В рубашке пропитанной потом и ужасом, прилипавшей как мокрый целлофановых пакет я начал замерзать от наступившей прохлады. Успокаиваясь и дрожа от пробирающего холода, наконец забеспокоился о наказании, неизбежно ожидающем дома. Зарёкшись больше никогда не соваться в проклятую лечебницу, переживая за судьбу щенка и за свою, проклиная себя за идиотское любопытство, схватился за верхний край забора, собираясь лезть обратно. Уперевшись одной ногой в шероховатую поверхность доски и приготовившись закинуть вторую наверх, я вздрогнул едва не свалившись в крапиву, когда сзади раздался тихий голос:
- ...Ты мог помочь ему, маленький негодяй
Мороз, снежным одеялом обрушился на покрытую пупырышками спину и схватил за тонкую сведенную судорогой шею, не давая повернуть голову с вставшими дыбом волосами. Что-то горячее, журча и согревая ноги потекло вниз, замочив шорты. Разжав пальцы с немым стоном я всё же упал в обжигающие заросли и тут же вскочил закричав от боли и в панике стал карабкаться на забор.
- Сто-о-ой, маленький засранец. Иди ко мне-е-е. Я покажу тебе свои новые игру-ушки.
От этих слов во мне проснулась обида и злость, смешанная со страхом и любопытством. Так меня называли только друзья в моменты нередких разногласий. Но любопытство всё же пересилило и, не в силах сопротивляться жуткому голосу, хлюпая мочой в сандалиях, скуля и почесывая ожаленные коленки, направился к ожидавшей меня пустоте.
Глава 18
Подойдя к окну, дыхание которого издавало заметные в свете луны облачка пара, я прикоснулся к кирпичной кладке пытаясь дотянуться до покрытого инеем и слизью подоконника, расположенного слишком высоко. Мерный гул, как в трансформаторной будке раздавался изнутри, что ещё больше нагоняло трепета в коленках.
"Может не надо ?" - мелькнула мысль. - "Скорей домой." Но увиденный ящик из под пробирок, с сухой соломой натолкнул на другую: "Одним глазком и домой". Подтащив его, оказавшегося на удивление лёгким к стене, я осторожно наступил на хрустнувшие тоненькие досочки и принялся вглядываться в темень, веющую ледяным смрадом и таящую невидимую опасность. Ничего не увидев в густом как деготь пространстве комнаты, я уже хотел было с облегчением ретироваться, как в разных местах помещения засветилось множество пар светлячков.
- Идите ко мне. - вибрирующим трансформатором позвал голос. - Ко мне, мои мохнатые малыши. - И в слабом свете мерцающих огоньков я рассмотрел, наконец расставленные по всей комнате открытые настежь клетки. В них находились разные животные - в основном собаки и кошки, которые, казалось бы должны были лаять, мяукать, рычать и шипеть сходя с ума от творящееся мистерии. Но они, молча не произнося ни звука стягивались в одну сторону.
- Ко мне, мои маленькие хвостатые ублюдки. - Гул уже напоминал рев. Животные стали собираться в кучу, залезая друг на друга, вплетая лапы и хвосты в тела, сливаясь в огромный, шевелящийся силуэт, расцвеченный гирляндами светящихся глаз, два из которых, больше остальных горели на расплывчатом подобии головы, впиваясь в меня зелёными яростными зрачками.
- А теперь мы с мальчиком будем играть ! - И рев чудовища стал напоминать дикий хохот. - Тебе нравятся мои мягкие игру-у-ушки ? - Две страшные мохнатые лапы с раскрытыми пастями оскаленных зубов каких-то больших собак вместо кистей потянулись к решетке, вцепившись в которую стоял я, как во сне не могущий оторвать их, словно зимой прилипший к железной лесенке язык.