В мае 1935 года издательство "Ковичи-Фрид" выпустило в свет иллюстрированное издание повести "Квартал Тортилья-Флэт", которая сразу же обратила на себя внимание и критиков, и читающей публики: она попала в список бестселлеров и продержалась в нем несколько месяцев. Стейнбек впервые получил за свои литературные труды весьма приличный гонорар. К тому же известная голливудская кинофирма "Парамаунт" приобрела драва на постановку кинофильма по повести. Этот наконец-то пришедший успех омрачился кончиной отца писателя буквально накануне выхода книги из печати.
Рассказанная с юмором, веселая и грустная история жизни четырех пайсано, людей без определенных занятий, бросивших вызов окружающей их действительности, привлекала внимание прежде всего своей простотой и незамысловатостью. В то же время и по своей форме, и по стилистическим особенностям она ассоциировалась со средневековой легендой о короле Артуре и его рыцарях Круглого стола. Читатели понимали, что пайсано не настоящие рыцари, но им льстило, что эти простоватые герои были наделены настоящими рыцарскими чувствами - душевным благородством, мужской верностью, честностью и преданностью.
Гибель их предводителя Дэнни и распад содружества невольно наводили на мысли о том, что в современной Америке эти качества недорого стоили. Далеко не случайно и то, что они характеризуют не сильных мира сего, а простых людей, подобных Дэнни и его друзьям пайсано.
Охвативший всю страну тяжелейший кризис не обошел и Калифорнию. Резкое снижение заработков приводило к росту числа забастовок и маршей протеста, в которых активно участвовали докеры и рабочие консервных фабрик, сельскохозяйственные рабочие. Больше других страдали сезонники - сборщики овощей, фруктов и хлопка.
Стейнбек внимательно наблюдал за происходящим, перемалывал все увиденное и услышанное "жерновами своего мозга", подолгу раздумывал над судьбами простых людей. В этот период он часто посещает дом известного радикального журналиста Линкольна Стеффенса, у которого встречается с известными в то время представителями левого движения: Анной Луизой Строит, Майклом Голдом, Эллой Уинтер. Здесь он знакомится с молодыми профсоюзными активистами, с журналистом Джорджем Уэстом из газеты "Сан-Франциско Ньюс", хорошо знающим положение дел в штате.
Стейнбек постепенно приходит к мысли описать происходящее. "Как ты помнишь, у меня была идея создать что-то вроде автобиографии коммуниста, - сообщал он в январе 1935 года своему приятелю, литератору Джорджу Олби. - Но мисс Макинтош посоветовала создать это в художественной форме. Вот тут то и проблема. Я планировал написать журналистский репортаж о забастовке. Но чем больше я думаю об этом как о художественном произведении, тем больше и больше разрастается мой замысел... Он все время не идет у меня из головы... Это будет жестокая книга. Мне хочется в данном случае выступить лишь как совестливому летописцу, не давать никаких оценок, просто воссоздать хронику событий".
Новый роман писателя получил название "И проиграли бой" (строка из знаменитой поэмы Джона Мильтона "Потерянный рай"). Вряд ли случайно Стейнбек позаимствовал это название у поэта-борца, чья поэзия проникнута духом борьбы за гражданские идеалы. Рукопись была отослана нью-йоркским издателям, а сам писатель с женой отправляется в автомобильное путешествие по Мексике, стране, в которой он давно уже хотел побывать. Мексика и мексиканцы пришлись по душе писателю, он навсегда проникся уважением к простым, бесхитростным труженикам, с которыми сталкивался на каждом шагу.
По меньшей мере два обстоятельства способствовали тому, что роман расходился: во-первых, серьезный успех предыдущей работы писателя повести "Квартал Тортилья-Флэт". Во-вторых, злободневность описываемых событий. Забастовки проходили повсеместно, в 1934 году, например, бастовали полтора миллиона рабочих. Росло влияние профсоюзов, усиливалось сопротивление хозяев. Отовсюду поступали сообщения о кровавых расправах с зачинщиками забастовок - точь-в-точь, как описанное в романе убийство молодого агитатора Джима Нолана. По официальным подсчетам, в 1933-1934 годах в ходе забастовок были убиты 88 человек, в 1935 году в тюрьмы были брошены 35 тысяч забастовщиков.
Сравнивая описанные в новом романе Стейнбека события с реальной жизнью, читатели не могли не задуматься над всем происходящим, над сложными вопросами взаимоотношений между трудом и капиталом. Если профессиональный революционер и агитатор Мак мог и не попадаться им в повседневной жизни, то Джим Нолан вполне мог оказаться соседским сыном, а врач, либерал Бертон с его чувством одиночества и бесперспективности жизни вполне мог быть подлинным двойником многих интеллигентных читателей, и его мысли каждый мог бы отнести на свой счет.
- Мне просто одиноко, чертовски одиноко, - признавался Бертон Маку. - Работаю в одиночку, а к чему все? У вас преимущество: я у людей сердце стетоскопом прослушиваю, а вы чуете его на расстоянии.
Этим признанием либерала Бертона писатель подчеркивал способность коммуниста Мака улавливать движения человеческих сердец, помыслы и намерения простых тружеников. Характерно, что в финальной сцене романа, когда Мак на руках приносит в лагерь тело убитого наемниками друга, писатель подчеркивает бескорыстие коммунистов. "Перед собой он видел множество людей, в глазах у них играли блики от фонаря, стоявшие дальше были неразличимы во тьме. Мака пробрала дрожь. Он с трудом разнял челюсти. Голос зазвучал высоко, на одной ноте: "Этот парень старался не ради себя... - начал он. - Костяшки пальцев побелели - он намертво вцепился в перила... - Товарищи! Этот парень старался не ради себя..."