– Отвлечешься, мерещится – все забыв, бродишь с кем-то, сверхсчастливая женщина современной планеты, – процитировала Аня. – Ты имеешь в виду эти строчки? Так это про принадлежность к полу, а не про физиологию. Ну и для рифмы.
– Ф-фух-х… Гора с плеч! – шумно выдохнул Пашка.
Аня разозлилась окончательно:
– Я все-таки отвечу на твой вопрос. С Глебом ничего не было. А до Глеба было. Дома. С одним совсем взрослым парнем, как раз перед выпускными экзаменами. А потом мы расстались. Я уехала в Москву, ничего ему не сказав. Ты доволен? А теперь пусти. Уже поздно, девочки волноваться будут.
Высвободившись из объятий Павла, Аня, не оглядываясь, пошла к остановке. На этот раз Пашка не стал ее догонять. Он сломя голову бросился в противоположную сторону.
На следующий день Павел на занятия не явился, и Аня вздохнула с облегчением. Все разрешилось само собой. Пусть поищет другую дуру. Вон комсорг Лида с него глаз влюбленных не сводит. И вообще, с этими дикими африканскими страстями пора кончать. Вся учеба заброшена, с факультатива по английскому того и гляди отчислят из-за пропусков, доклад по источниковедению Средневековья не готов, а срок сдачи все ближе и ближе.
Хвосты не входили в Анины планы. Наоборот, она старалась учиться на «отлично», чтобы получать повышенную стипендию и не зависеть от родителей финансово. Мама раз в месяц присылала небольшие суммы в дополнение к стипендии. Но она делала это втайне от отчима, рискуя нарваться на скандал. Поэтому деньги, заработанные Аней в стройотряде, были очень даже нелишними. На них были куплены замшевые австрийские сапоги и легкая, но теплая финская куртка небесно-голубого цвета с капюшоном, которая очень шла Ане. В ней можно было ходить с осени и до весны. Дамских зимних пальто на ватине, с песцовыми или норковыми воротниками, Аня не признавала. Павлу, как она поняла, одежду покупала мама, сообразуясь со своими понятиями о красоте и с ассортиментом местного универмага. А он был равнодушен к моде и считал, что одежда должна служить лишь прикрытием наготы и спасением от холода.
Павел появился через неделю, представив в деканат справку о болезни. И как ни в чем не бывало занял место в аудитории рядом с Аней. Она изо всех сил старалась держаться с ним строго и холодно. Но в душе была рада его возвращению – оказалось, привыкла к нему и даже успела соскучиться. А может, влюбилась? Не всегда же бывает любовь с первого взгляда. Только Аня упорно не хотела признаваться в этом себе самой.
Дня два они старательно делали вид, что между ними ничего не произошло, и обсуждали только учебу и погоду. Но на третий день опасные разговоры продолжились с того места, на котором прервались.
Апрельское солнце щедро дарило тепло. Московские модницы поспешили сменить зимние наряды на весенние и гуляли по городу в светлых плащиках и туфлях на каблучках. В Сокольниках из-под прошлогодней листвы показались голубенькие кустики первоцветов.
Аня в коротком бежевом плаще, с замшевой сумочкой через плечо чувствовала себя принцессой. Пушистая волна светло-русых волос золотилась на солнце. Павел то и дело бросал на нее восхищенные взгляды, и это ей нравилось. Они пошли в парк, потому что Пашка сказал, что хочет серьезно поговорить без свидетелей.
Они шли рядом и молчали. Пашка не пытался обнять Аню или взять за руку. Девушка гадала, что же такое он собрался сообщить, но сдерживала любопытство и вопросов не задавала.
Они присели на скамейку. Вокруг шумела, звенела, стрекотала и радовалась жизни новая весна. Наконец Павел заговорил:
– Ты не обидишься, Аня, если я спрошу? Тот парень… ну, с которым ты… Он, наверное, до сих пор тебя любит. И страдает. Лучше бы тебе вернуться к нему и объяснить, что поступила необдуманно. Ты можешь хотя бы написать ему письмо… Вы поженитесь и будете счастливы. А то это как-то неправильно.
– Нет, Паша, – сказала Аня, глядя на парня грустным синим взором. – Назад дороги нет. Наши отношения были ошибкой. Я поняла, что не люблю его. Перед отъездом я оставила ему записку: «Фернандо, между нами все кончено. Не ищи меня». Я уверена, что он все понял правильно. Иначе давно бы меня отыскал.
– Фернандо? Что за имя? – недоверчиво спросил Пашка.
– Он из испанской семьи. Его отца привезли в Советский Союз, когда он был маленьким ребенком. Тебе же известно про гражданскую войну в Испании. Ну, тридцатые годы, еще до Великой Отечественной. Тогда многих детей испанских антифашистов, чтобы спасти от бомб и снарядов, эвакуировали в нашу страну. Гильермо вырос, выучился на инженера, женился на русской девушке. Фернандо их сын, полукровка. Умопомрачительный красавец, между прочим. Только в глазах грусть. Наверное, тоскует по родине, которую никогда не видел…