Именно поэтому я продолжаю есть оладьи. И никто ничего не сделает мне. Потому что никто никогда и ничего мне не делал. Только запугивал.
Единственное, чего мне не хватает, это тот парень. Он в мыслях постоянно. Может, он и прав, что когда-то все равно ушел бы, но я хочу. Хочу снова наших переписок. Его шуток и откровенных разговоров. Он так хорош в этом.
Воспоминания убегают от меня. Я каждый день пыталась хранить и собирать их как бусины в единую нить… Но память все больше подводила. Все, что я пыталась сделать… Чувства и желания притупились. Упали на самое дно, их залили сумасшедшими дозировками какой-то ерунды.
Бороться с папой и его психологическими штучками было сложно. Мое новое поведение он раскусил быстро только ему понятными методами.
Что-то упустили.
Мама плакала, когда гинеколог сообщил ей, что я больше не девочка. Не знаю только, она больше волновалась за меня или за папу.
Но решение о том, что с их дочерью не все в порядке и мне нужна помощь, они приняли вместе.
…А ты обещал помочь. Я помню это. Только там, куда меня запихнул отец, желая подлечить, не найдешь. Я тут анонимно.
Отними у меня все и спроси, что бы хотела вернуть в жизнь. Я бы сказала, что ту ночь. Ту единственную ночь. Когда чувствовала себя живой. Когда тело свое чувствовала. Знала, что оно хочет и на что откликается.
День и ночь давно превратились в одно сплошное месиво. Какие-то вопросы, таблетки, снова вопросы. Сразу мозг еще пытался сопротивляться, организм бунтовал, но сдался против психиатра.
…Кто-то рукой ведет по ноге. Начинает массировать пальчики, так приятно и возбуждающе. Не щекотно, потому что тот, кто пробрался в мой сон, не спешит. Знает идеальную силу нажима, когда уже не щекотно, но еще не больно. Лодыжки огибает… Поднимается под сорочку. А я замираю. Не хочу просыпаться. Пусть мой… хотя бы во сне ко мне приходит. Не бросает меня. Помогает справиться и не потерять себя.
Руки выше к бедрам. Дай мне хотя бы кусочек моего прошлого.
Ноги развожу, чтобы теплую ладонь почувствовать там. Не знаю почему, но во сне все еще ярче. Горячо. И снова знакомые фитильки поджигаются. Там, где губами касается меня. Разбудить тело хочет, напичканное всем подряд. Будь я в сознании, наверное, и не получилось бы ничего.
Но в этой полудреме, полусне, я настоящая. То, что пытаются стереть кипой таблеток и прочей химии, никуда не денется.
Губы касаются низа живота, а жечь начинает соски, которые трутся о грубую ткань сорочки. Втягиваю живот, чтобы передышку себе дать. На губах пустыня. Хочу поцелуй, чтобы ожили. Часто дышу и пересохшим языком облизываю губы.
Рука между ног. Не стесняясь, изучает меня. Так кажется сначала, а по факту точно знает, что делает. Датчики все наведены на определенные точки. Как будто уже изучал меня. Как будто знает, где надо надавить, а где массировать.
Фитили от всех петард внутри искрятся одновременно. Тело взрывается, выгибаясь.
Как взрыв сверхновой звезды во Вселенной. Рождение чего-то неизведанного и более мощного. Желание жить и бороться.
– Знал, что с тобой просто не будет. Отец психотерапевт – это серьезно. Но, блин, еще интереснее.
Кто-то целует в шею, и через секунду просыпаюсь.
Подскакиваю и глаза открываю. Темно. В палате никого. Подсознание такое жестокое. Подкидывает все новые и новые образы.
Сбившееся дыхание, как будто к финишу бежала и первой пришла. С победой… против отца.
Пальцы сжимаю и чувствую посторонний предмет. Руку вытягиваю вперед и вижу на пальце кольцо. Его кольцо. Сталь с серебряной гравировкой.
Он нашел. Нашел, чтобы свое обещание выполнить и спасти меня.
Я надеваю на палец кольцо и усмехаюсь сама себе. Со мной просто и скучно не будет, Демон. Папочка меня так просто не отпустит.
Нина Ким
Изумрудная ящерица
1
Кира застыла посреди пропахшей бензином улицы. Не чувствовала ни жары, ни любопытных взглядов прохожих. Сжимала изо всех сил пальцы и смотрела, как муж садится в машину.
Заревел двигатель, и «Мерседес» рванулся вперед, оставляя за собой клубы густого дыма.
Дым рассеивался неровными кругами, похожими на те, в которых сейчас металась Кира и не могла выбраться.
Накануне они повздорили. Не слушая возражений жены, Игорь решил поехать к другу один.
– Я тоже поеду, – не сдавалась Кира.
– Мы мебель будем собирать, что тебе там делать.
– Обед приготовлю вам.
– Приготовь лучше ужин дома, – произнес он примирительным тоном, заканчивая спор, длившийся со вчерашнего дня.
В прошлые выходные Леха, друг мужа, опять заявился в гости. Как и всегда, без предупреждения, с бутылкой водки, чистой, «как роса», которую сам и выпивал. Ему нравилось бывать у них, есть, пить и намекать, как тяжело приходится женатым мужчинам. И Кира с усмешкой перебила его: