– Лопну сейчас, – дышал ей в ухо, не слушая возражений.
– Соскучилась, – шептала она и подчинялась его напористым движениям. И долго лежали потом, касаясь друг друга еще горячими телами, шептались, как будто их могли подслушать. Радостное чувство ожидания, переполненное восторгом, подготовка к его приезду и время счастья на двоих казались бесконечными. Кира сияла, смеялась особым гортанным смехом, который возбуждал мужа. Он старался ущипнуть круглые бока жены, нечаянно задеть грудь или запустить руку в вырез платья. Она повизгивала от неожиданности, хмурила брови для вида, а губы растягивались в улыбке. С его приездом дом оживал и звенел радостью, казался волшебным местом для двоих счастливых влюбленных.
И куда она делась? Радость? Кира не понимала, когда дни выцвели, стали тусклыми и скучными, похожими один на другой. Часы почти остановились, устав двигаться по серому времени. Сколько же лет прошло с момента крика счастья до крика ненависти? С чего-то Кира взяла, что всегда будет смеяться и радоваться, а муж останется постоянной ее территорией, собственностью, которую никто не отнимет. Любовь сейчас у нее измерялась великой утратой – утратой доверия: все в муже было ложным и неприятным, мысли и предчувствия пугали ее, она пыталась отмахнуться от них и не смогла. «Хватит, больше не буду заглядывать ему в рот, пусть живет так, как хочет», – давала себе слово и опять срывалась по мелочам. С ней творилось ненормальное: каждая его реплика, смех казались неопознанными летающими объектами, они ей были абсолютно чужими. Каждый факт пеленговала и пыталась выяснить его возникновение.
Вчера за ужином Кира неприязненно смотрела на мужа, который с аппетитом жевал кусочек кекса с изюмом. И небрежно спросила:
– Говорят, что Лариса, которая была на вечере, вкусно готовит. Тебе понравилась ее стряпня?
– Да, неплохо.
Кира опустила голову, раздумывая, что сказать. Не нашла слов, поднялась и вышла из комнаты. Наглец, мог бы отрицать свою причастность к «Л» и ее стряпне. «Когда же ты нажрешься? Как будто в детдоме вырос, собираешь везде куски и жуешь без остановки, наслаждаясь еще и десертом!» – возмущалась она про себя.
В пьяных сомнениях, бесконечных и мучительных, незаметно наступила зима. Кира предложила мужу поехать в соседний город, чтобы погулять по магазинам и купить подарки к наступающему Новому году. Она обожала магазины с красивыми вещами и могла пропадать в них часами. Игорь ненавидел шопинг, но, подумав, согласился. Может быть, жена успокоится на время. На улицах стояли нарядные елки, дома светились разноцветными гирляндами. Кира на время выбралась из вязкой трясины подозрений, радовалась шелесту оберточной бумаги и предпраздничной суете. Новый год был ее любимым праздником, до сих пор она верила в его чудеса, как в детстве. Муж, нагруженный огромными пакетами, вяло стоял в стороне или присаживался в кафе и читал журналы.
На выходе из примерочной Кира налетела на женщину, которая тоже держала охапку вещей.
– Извините, – произнесла она.
– Ничего страшного, – ответила Кира и столкнулась лицом к лицу с той самой «Л», чей номер телефона тайком выискала у мужа в телефоне.
– О! – воскликнули обе дамы разом и искренне удивились, изображая радость. И «Л» пригласила к себе в гости, оказалось, она жила недалеко от центра.
– Почему бы и нет, – любезно произнесла Кира и повернулась к мужу, который не знал, что ответить, и замешкался. Квартира «Л» оказалась на третьем этаже, куда они добрались в тесном лифте. Игорь спросил у хозяйки, как пройти в туалет. На вопрос «Л» ответила громко, глядя прямо ему в глаза:
– Не надо делать вид, что вы не были здесь.
– Моя жена не поймет вашей шутки, – засмеялся в ответ Игорь.
– Мне тоже надо руки помыть, – сказала Кира и встала рядом с мужем.