– Я, – сглатываю комок, – иду домой.
– Ты никуда одна не пойдешь! Скажи, где ты и что случилось! Витя рядом?
– К счастью, уже нет.
– С ним что-то случилось? Да не молчи же ты, Лена!
– Он приставал ко мне, и я сбежала.
– Боже, Лена! Он не сделал тебе больно?
– Нет-нет, сейчас все уже в порядке…
– Подожди минутку, – перебивает меня Кира, я недоуменно смотрю на телефон и слышу спустя какое-то время шлепок еще одной пощечины.
– По правой ты ему уже врезала?
– Да.
– Так, ладно, с этим потом разберемся. Ты сейчас где? Ничего непоправимого не произошло?
– Нет, я смогла вырваться и убежать.
– Ужас, уж от кого-кого, а от Витьки точно такой фигни я не ожидала. Еще и на Ярослава наговаривал. Что он, мол, тот еще бабник. Просил за тобой присмотреть. Кстати, о Ярославе. Он тут ходит и ищет тебя. Света никакая ему не девушка, а так, еще одна навязчивая поклонница, которая ходит следом хвостом. Может, вернешься и мы спокойно поговорим? Все выпили, накатило… Да и за тебя я переживаю.
– Нет, Кир, – вздыхаю, отходя на обочину. Одинокие прохожие создают на пустынной улице иллюзию стабильности, спокойствия и ежедневной рутины, и я начинаю успокаиваться. – Боюсь, что правда после всего выпитого и произошедшего конструктивно поговорить не получится. Всем нужно отоспаться и подумать над своим поведением.
– Ну ты хоть в порядке? Конечно, насколько это возможно после всего…
– Да, да. Все нормально. Не лупи там больше никого без разбору, – пытаюсь пошутить я, но в голосе сквозит благодарность. Кира оттаивает.
– Береги себя и позвони, как доедешь домой.
– Да я, пожалуй, прогуляюсь еще перед сном.
– Ну смотри, если что – на связи! И извини, что привела тебя сюда сегодня.
– В этом нет твоей вины. И если бы не его окончание, вечер был бы просто прекрасным.
– Очень надеюсь, дорогая.
– Спасибо за беспокойство. Еще созвонимся!
Я бреду домой, стараясь придерживаться людных мест, насколько это возможно в воскресенье утром. Небо медленно бледнеет. Под ногами чавкает растаявший снег вперемешку с грязью. В центре температура выше нуля. Отойдя на достаточное расстояние от студии, ловлю свое отражение в витрине закрытой кофейни и недовольно морщусь. Поправляю шапку и капюшон, протираю лицо и руки влажной салфеткой, отряхиваю одежду.
Пугающие мысли о том, чем мог на самом деле закончиться сегодняшний вечер, пробуют пробиться сквозь кокон усталости, но я придерживаю их, понимая, что только еще больше взвинчу себя тревожными предположениями. Но в какой-то момент сосущее чувство страха вновь возвращается. Я затравленно оглядываюсь, ощущая, что уже некоторое время за мной кто-то идет.
Но преследователь не пытается скрыться. Я узнаю знакомый черный пуховик и самого Ярослава. Он медленно и с какой-то опаской подходит ближе.
– Почему ты идешь за мной?
– Я видел, как ты выбежала из подсобки, а потом нечаянно подслушал ваш с Кирой разговор.
– Верю. Я сегодня тоже нечаянно подслушала беседу, которая меня не касалась.
Вопросительный взгляд Ярослава выуживает из меня правду еще до того, как я успеваю подумать о том, стоит ли отвечать. Видимо, я действительно уже очень сильно устала, раз моя хваленая выдержка дает слабину.
– Твоей поклонницы в зеленой кофточке с кем-то из ее подруг.
Ярослав недовольно морщится.
– Не думаю, что сейчас подходящее время оправдываться, но Света просто моя знакомая. Не знаю уж, что она там говорила, но между нами ничего нет.
– Я уже в курсе, – киваю я.
– Но, позволь, мне показалось…
– Я недавно в курсе.
– Понятно. Я могу проводить тебя до дома? – Ярослав подходит ближе, но при этом остается на почтительном расстоянии. – Не пойми меня неправильно! – тут же старается оправдаться он. – Просто переживаю за твое состояние после этого… Этой ситуации. Конечно, если так не будет хуже.
Я горько улыбаюсь. За последние несколько часов я, кажется, испытала весь спектр чувств к этому человеку: страх, интерес, влюбленность, желание и ревность. Как будто бы прожила целую жизнь в голове. Но, видимо, пришло время перестать строить домыслы, верить слухам и наконец-то напрямую познакомиться с Ярославом.
– Боже, все это выглядит как в плохом ситкоме!
– Я понимаю. – Он улыбается, и при свете дня я впервые замечаю, что глаза у него не черные, а темно-карие. Как горячий шоколад или влажная скорлупа свежего каштана. – Позвольте проводить вас, Елена Прекрасная.
Киваю и беру его под предложенную руку. Все равно после этого вечера слухов не оберешься. К тому же непонятно, какую версию выдвинет Виктор, а ему в любом случае поверит больше людей в этой тусовке. Впрочем, неважно.