На следующий день Мольнар встретил Маг в саду.
Он увидел, как она шла по аллейке к дому.
- Маг... У вас найдется немного времени? - позвал Мольнар.
Она остановилась в нерешительности.
- Одну минуту... - Он подошел к ней.
- Мне нужно быть в секретариате, - сказала она неуверенно.
- А может быть, вам неудобно разговаривать со мной здесь?
- Нет, почему же.
- Мне казалось, что мы сейчас редко встречаемся.
- У меня здесь много обязанностей.
- Я не задержу вас. Мне хочется знать одну вещь. Вы сами, лично, ощущали на себе последствия исчезновения поля?
- Я нет, но Бертольд...
- Оставим в покое Бертольда. Вы сами никогда не чувствовали головокружения в частично экранированных помещениях или чего-нибудь в этом же роде?
- Нет. Почему вы спрашиваете?
Мольнар с минуту молчал.
- Я скажу вам, - решился он наконец. - Я подозреваю, что этого поля вообще нет.
- Как это?
- Просто нет - и все. Точнее, оно существует только в воображении вашем и других объектов фермы, как вы говорите. Это превосходная в своей простоте идея Эгберга.
- Я не совсем понимаю...
- Все просто! Разве вы, несмотря на все свои обязательства, подписанные тогда, перед операцией, остались бы здесь навсегда, если бы не поле?
- Нет, конечно, нет. Ах... понимаю! Вы считаете, что он способен на это? Внушить нам мысль о существовании поля, которого нет?
- Наверняка способен. Вы недооцениваете своего шефа. Я знаю его больше.
- И вы уверены, что он именно так и поступил?
- Нет... Откровенно говоря, нет. И поэтому мне хотелось бы предложить вам эксперимент с вашим участием.
- Чем я могу помочь вам?
- Вы войдете в бункер, Маг, войдете в бункер ненадолго, на две-три минуты. Если с вами ничего не случится, вы будете свободны.
Она внимательно смотрела на него. Мольнар признался себе, что Маг владеет собой лучше, чем он предполагал вначале.
- Думаю, что войти в бункер - значит обречь себя на верную смерть. А я не хочу умирать.
- И хотите остаться здесь до конца жизни? Несколько дней назад...
- Тогда у меня был черный день. Со мной иногда случается. Но я хочу жить, даже здесь, если не могу иначе.
- Послушай, Маг. Речь идет не о смерти. Я буду страховать тебя снаружи. Просто вытащу тебя оттуда, если ты потеряешь сознание. За секунду не умирают. Я обмотаю тебя веревкой и вытащу.
- А иначе это нельзя проверить?
- Нельзя. Ну так как?
Она не ответила. Они стояли посредине аллейки, и Мольнар знал, что рано или поздно к ним кто-нибудь подойдет и прервет этот разговор, который ему нужно было довести до конца.
- Это шанс и для тебя. Никому, кроме меня, не придет в голову попробовать. Вы все здесь боитесь Эгберга. Не отрицай, это видно. А для такого эксперимента одного человека недостаточно. Подумай о Бертольде. Если бы кто-нибудь вытащил его оттуда, он был бы жив сейчас. Но он проверял один.
- Проверял?
- Я так думаю. Он должен был заметить то же, что и я.
- Я боюсь, профессор, но попробую. Если дело не выгорит, я буду на твоей совести.
Он думал, что Маг улыбнется, но она смотрела на него так же внимательно, как раньше.
- Когда ты собираешься попробовать, профессор? - спросила она,
- Сейчас. Сможешь? Веревку я приготовил.
- Хорошо, Я только переоденусь.
- Зачем?
- На случай, если ничего не выйдет. Это платье не самое лучшее.
- Но, Маг, будь благоразумна. Идем!
Теперь она улыбнулась ему.
- Ладно. Не бойся, профессор. Я не спрячусь в кусты. И войду туда дело решенное.
В институт он вернулся один. Они встретились возле лестницы, ведущей в подземелье. Здесь было холодно, и Мольнар чувствовал затхлый запах сырого подвала. Лестница была широкая, а сбоку от нее наклонно вниз уходил бетонный пандус. У входа в бункер он заканчивался полукруглым отверстием, в которое въезжали тележки с препаратами. Мольнар побывал здесь раньше и рядом, в ворохе оберточной бумаги, спрятал веревку. Она состояла из двух накрепко связанных морским узлом коротких веревок, которые использовались для задергивания штор в его комнате. Он снял их на заре, когда только начинало рассветать, и надеялся, что те, что могут наблюдать за ним, спят. Маг даже не проверила надежность узла. Мольнар обвязал ее в талии так, что она едва дышала, а потом несколько раз дернул веревку, проверяя, выдержит ли она Маг. Он хотел вытащить ее наверх на канате, как планировал раньше, но был слишком слаб для этого.
- Готово, - сказал он.
Маг не колебалась. Она вошла в бункер так глубоко, что веревка натянулась. Мольнар несколько секунд ждал.
- Что ты чувствуешь? - спросил он.
- Кажется, ничего. Только очень жарко.
- Это от напряжения,
Он посмотрел на часы. Прошла минута.
- А сейчас?
- Ничего. В самом деле ничего.
Через пять минут, когда Маг вышла из бункера, Мольнар уже знал, что был прав.
- Мы выиграли. Маг, - сказал он, отвязывая веревку. В полутьме были видны очертания ее лица.
- Значит, я свободна?.. - Она говорила медленно, с трудом.
- Да.
- Это великолепно, профессор. - Маг резко повернулась и побежала вверх, к светлому прямоугольнику выхода. Мольнар сложил веревку, спрятал ее под оберточную бумагу и пошел по лестнице вслед за Маг. На середине пандуса он заметил сандалию.
Итак, поля не было. Теперь Мольнар мог просто выйти за ограду и спуститься вниз к городку. Наверняка какой-нибудь корабль забрал бы его и через пять-шесть дней он вернулся бы к себе, если только его комнату за это время еще не сдали. Но Бертольд умер, и это его беспокоило. Мольнар был уже немолод и старался действовать без спешки. Он решил повторить эксперимент.
"Я войду внутрь, а Маг будет страховать меня, размышлял Мольнар. Только хватит ли у нее сил, чтобы достать меня оттуда, если я потеряю сознание?" Он решил, что обдумает это после ужина. Но после ужина пришел Эгберг.
- Мне кажется, профессор, что нам нужно поговорить, - сказал он и сел в кресло, убрав с него какие-то вещи Мольнара.
- Я уже давно жду этого.
- У меня не получалось прийти раньше, потому что я не знал результатов анализов и тестов. Зато теперь у меня есть полное представление о состоянии вашего здоровья.
- Полное?
- Да. Мы проверили все очень тщательно. Оказалось, что мое первоначальное заключение было правильным. Состояние вашего организма не допускает возможности трансплантации автономного сердечного органа.
- Как это понимать?
- Сейчас ваше сердце приводится в движение энергией извне, вырабатываемой генератором силового поля, здесь, в институте. Поэтому вам нельзя покидать институт.
- И вы не собираетесь пересадить мне автономное сердце?
- Нет.
- Я люблю прямые ответы. Но вы совершили преступление. Я не давал согласия на такую операцию.
- Я спасал вам жизнь. Мне пришлось выбрать ту систему искусственного сердца, которая у меня имелась. Вам так же хорошо, как и мне, известно, что по этой причине ни один суд не станет взыскивать с меня денежный штраф.