Я решил задать глупый вопрос.
- А мог бы... то есть, возможно ли, чтобы вирус действительно сумел перестроить все тело?
- В смысле, превратить человека в ходячий вирус? - Прайс покачал головой, но я заметил, что у него в глазах мелькнула неуверенность. - Боюсь, мы были об этом вирусе слишком высокого мнения. Ему бы пришлось идеально ассимилировать клетки носителя, многие из которых, такие как нейроны, имеют очень сложное строение.
Я продолжал вспоминать свой сон про Медузу, Создательницу Трупов, гигантскую болезненную сущность, идущую за нами по пятам, город за городом превращающую опустошенную страну в кладбище. У меня не было никаких сомнений в том, что Эбола и подобные болезнетворные микробы мутировали под воздействием радиации и продолжали мутировать. Я представлял себе, как они эволюционируют каждую неделю через бесчисленные поколения, каждый раз становясь чем-то гораздо более сложным, и, наконец, трансформируются в нечто дьявольски разумное и невероятно смертельное.
Но я не стал делиться этими мыслями с Прайсом.
Он сказал, что вирусы - это мост между живыми и неживыми микроорганизмами. Они оживают лишь при взаимодействии с живыми клетками. Это паразиты, всецело зависящие от своих хозяев, с точки зрения биологических процессов. В некотором смысле это - протеиновые капсулы, наполненные генетическим материалом, закодированным на воссоздание самого вируса. Вот так. Вирус ведет себя как мертвый, пока не вступает в контакт с совместимой клеткой. Затем он прилипает к ней и использует ее механизм для создания собственных копий. Это продолжается до тех пор, пока клетка-носитель буквально не взрывается, и из нее появляются бесчисленные крошечные вирусы. Каждый делает то же самое до бесконечности, пока носитель не погибает, либо пока их не атакует нечто вроде антител.
- У этого вируса нет высоких, амбициозных планов, сынок, - сказал мне Прайс. - Они живут лишь, чтобы воспроизводить себя, что в конечном счете - в случае с Эболой Экс - уничтожает носителя. Это - клеточные хищники, но не организованные, не думающие. Я не могу себе представить линию органической эволюции, которая позволила бы им делать нечто большее. Вероятно, они являются одной из старейших форм жизни на Земле, и как таковые, достигли совершенства еще миллиарды лет назад.
Слушая, я узнавал для себя много нового, хотя кое-то из сказанного считал спорным. Конечно же, я не собирался спорить с экспертом, особенно, когда единственным моим доказательством была серия гребаных кошмаров.
- А теперь мы видим неприятные результаты вирусной экспансии, - сказал Прайс, наблюдая за муками Бедекера. - Понимаешь, тело у него сейчас твердое, как у трупа. Оно заполняется сгустками крови. Они формируются повсюду. В мозгу, в жизненно важных органах, в коже, костях. Хммм.
Я смотрел на Прайса, как на сумасшедшего. Я не был знаком с Бедекером, но когда-то он был человеком. Возможно, другом Прайса. И вот этот старик продолжает вести этот безумный репортаж, словно это какое-то спортивное событие.
Морс, конечно же, находился рядом, делая снимки умирающего человека со всех мыслимых ракурсов. Даже достал из своей сумки телескопический объектив и снял несколько крупных планов. Это было какое-то безумие.
- Видишь, Нэш? - сказал Прайс. - Сейчас Бедекер не очень сильно страдает. Его мозг разжижается. Его жизненная активность угасает, а человеческие качества стираются. Это называется деперсонализация. То, что ты сейчас наблюдаешь, - это больше не умирающий человек, а биологический механизм, захлебывающийся собственными отравленными субпродуктами. Рвота будет продолжаться, как и кровотечение...
Прайс был прав. Теперь Бедекера рвало почти постоянно, все той же черно-красной зловонной кашей. Кровь шла из глаз. Из ушей. Из ноздрей. Он с шумом пускал газы, и из зада у него вытекало все больше выделений. Прайс сказал, что теперь у него выходят разжиженные фрагменты желудка и внутренностей, орально и анально. Кровь текла, лилась, хлестала, а вместе с ней его покидал возбудитель, жаждущий обрести нового носителя.
Меня затошнило. Я попытался отвернуться, но Прайс остановил меня.
- Скоро у него наступит ломка и смерть от кровопотери.