- Да Мурат Довлетович у нас такой… - хотел было произнести хвалебную оду Востриков, но понял, что ждут от него другого. Кивком головы Мурат отправил его заниматься другими вопросами.
- Мурат Довлетович, мне нужна консультация по вопросам национальностей.
- Эм… ну обратись в… я даже не знаю, а что за вопрос?
- Мне срочно надо ответ. Хотя бы коротко, что за национальность «дрыл» и все что связан ос этим вопросом.
- Ха-ха-ха! Вона куда дошло! – посмеялся было Ибрагимов, но тут до него стало доходить что киношники, могли так и не получить разъяснений, что их разыграли! – Востриков! Востриков!
Но Востриков уже ушел далековато.
- Что? – не понял Иванов.
- Зачем тебе? Это шутка, такая, розыгрыш. Надо поскорее сказать об этом телевизионщикам, если им Востриков так и не сказал.
- Какой розыгрыш? Чей розыгрыш? Мне Андропов звонил лично! Сказал срочно узнать, что такое «дрыл», и все что с этим связано.
- Вай! - разразился Ибрагимов бранными словами на «дрыльском» наречии. – Биртман!
- Причем здесь Биртман и который из них?
- Биртман?! Зиня, конечно! Навешал лапши на уши телевизионщикам. Вострикову поручил сказать, некогда было ерундой заниматься. А Востриков, наверное, забыл. А что случилось?
- Вот и случилось. И что мне Андропову докладывать? Что это розыгрыш мальчишки?
- Ну я думаю, так и надо сказать. Кто виноват, что телевидение верит какой-то ерунде, из уст мальчишки… - последнюю часть фразы Мурат произнес, не столь уверенно вспомнив что сам попал в кадр с вопросом о дрылах и замешкался с ответом. – Они тогда снимали или нет?
- Что? Кто? Вы, о чем?
- А что ты предлагаешь? Национальность новую выдумывать что ли? Докладывай, как есть.
- Там говорят какой-то фильм делают о вас и народности дрыл.
- Да что б его! Сами значит дураки! – топнул ногой по полю Ибрагимов. – Ладно, я сам позвоню Андропову, объяснюсь как есть.
***
- Вова ты как?
- Нормально, как в санатории. Павел Александрович, тут здорово мне помог, даже таблетки пить не заставляют. Скоро выпустят. Правда диагноз поставят шизофрения. С работой теперь все.
- Ты сам знаешь кто виноват. Не слушал меня ни фига.
- Да недолжно было такого быть. Сколько ребят знаю баловались, даже если ловили ну максимум аппаратуру отбирали. А чаще просто предупреждение или штраф рублей пятьдесят. И все. Почему так?
- Говорят тебя по голосам объявили антикоммунистом, идейным борцом, вот и пришлось реагировать.
- Да я слышал, уже. Я в том смысле почему меня, а не кого-то еще?
- Ну а я знаю?
- Это риторический вопрос. – вздохнул Вовчик.
- По поводу работы я с папой разговаривал, он тебя билетером возьмет в кинотеатр.
- Ух, ты! Спасибо друг!
- Да не за что, он как-то легко согласился, я думал будет возражать. Илка, ну девушка моя, ходила к Ибрагимову просила за тебя.
- Да ладно?! Врешь!
- Серьезно. Он же постоянно вокруг нашей команды крутится. А Илка она типа от комсомола за заполняемость трибун на спортивных мероприятиях ответственная. А сейчас так и вовсе одним только клубом и занимается.
- Каким клубом?
- Футбольным. Футбольный клуб, по другому команда.
- А-а…
- Вот и спрашивала можно ли тебя на радио ведущим взять. Но Довлетыч пока злой, пока и слышать не желает. Но мы немного подождем и снова спросим, когда настроение будет нормальное.
- Класс. Думаешь разрешит?
- Кто его знает. Поди из-за него ты сюда и попал, как я думаю. Завистников много, накапали на Мурата что у него тут вражеские голоса завелись, а в Москве поверили. Ну и вот.
- Объявили меня психом?
- Я так думаю, как на самом деле было точно не знаю. В общем пока можешь поработать билетером.
- Это да! Это спасибо! Я согласен!
- Ладно жуй фрукты, выздоравливай.
- Ха, так я не болен.
- Все сумасшедшие именно так и говорят.
- Гы-гы…
***
- Товарищ Андропов.
- Да.
- Это был розыгрыш, съемочную группу разыграли мальчишки. Не понимаю почему они им поверили, по стечению ряда случайных обстоятельств им об их ошибке никто не сообщил. А некоторые несознательные местные граждане еще и подыграли, усилив заблуждение товарищей киношников. Розыгрыши тут очень любят.
- М-да… И кто же автор этого замечательного розыгрыша?
- Мальчишка, вы вряд ли слышали. Зиновий Биртман.
- А! Ну как же не слышал. Это же центральный игрок в команде Лисецка. О нем ведь речь?
- Все верно.
- Веселый парень. Я еще тогда приметил, когда он «дорогой» Леонид Ильич кричал. Забавно.
Андропов смотрел футбол без особого интереса, посещая матчи для неформальной встречи с кем-либо из высшего эшелона. Командой Динамо он начал заниматься лишь в пику своему конкуренту Щелокову. А вот на матче в Лисецке ему понравилась местная команда, а особенно ее центральный полузащитник. Биртман явно мог прибавить и взять инициативу на себя, но играл на партнеров. То ли выполняя установку тренера, то ли имея какие-то свои задачи.
В отличии от многих, Андропов посмотрел матч молодежной команды Лисецка с Тбилиси, правда в записи. Запись существовала, но теперь была частью материалов уголовного дела. Зиновий нравился ему как игрок, была в нем некая загадка, чувствовался некий скрытый смысл всех этих действий. Очевидно он и сам мог наколотить голов, но играл на партнеров выставляя их героями.
Возможно, Юрий Владимирович видел в этом отражение своих действий. Он уже принял решение о борьбе за власть, этот путь не мог быть близким и план был очень долгосрочным. А пока ему предстояло долгое время играть роли второго плана и действовать из тени. Можно сказать, он стал персональным болельщиком игрока, при этом в целом все так же прохладно относясь к спорту вообще.
- Юрий Владимирович?
- Да, к-хм. Ладно надо подумать, что с этим делать.
Собеседник повесил трубку, следом повесил ее и полковник Иванов. Он еще не успел положить ее на рычаг, как зазвонил другой аппарат.
- Да, слушаю.
- Товарищ полковник! Докладывает дежурный….
- Как сбежал?! Мать твою! Как? Что?! Этоже мать его такое ЧП! Ясно. Спасибо.
Выслушав доклад полковник уже схватил трубку третьего аппарата и принялся набирать номер.
***
Славик был рад усыновлению, и жизнь явно налаживалась. Но почти каждую ночь ему снились кошмары: то детдом, то улица, то Князь. Он просыпался с испугом и тут понимал, что это был лишь сон и теперь все хорошо. В школе он, воспользовавшись советом нового старшего брата быстро обрел популярность и вписался в класс, с легкостью заняв лидирующее положение в пятом «Г». Про его нового брата вообще в школе ходили легенды. А ведь оказывается его брат учится тут всего одну четверть!
- Стоять мелкий!
- А?! – вздрогнул Славик, ночной кошмар ожил и стоял, скрываясь в кустах.
- Что узнал?
- А чего тут забывать-то? А как ты? Тебя же поймали?
- Сбежал. Теперь у меня побег есть, понял? Ходка взрослая и побег!
- Угу…
- Я тебя не сдал если что. Как и говорил, если взяли молчи, если уж с поличным, то бери все на себя. Подельников не сдавай. Так что тебя не тронули благодаря мне.
- Спасибо.
- Что еще за спасибо? Кто тебя спасибкать научил, эти что ли? Я слышал тебя в евреи записали?
- Чего это в евреи? Просто усыновили.
- Просто? Просто забыл, что такое просто? Да уж дела…
- Благодарю.
- Во туже лучше. Где трава? Ну чего молчишь? Не утопил же ты ее всю?
- Нет, часть припрятал.
- О, хорошая новость. Где?
- Возле переправы.
- Хех, ну пошли покажешь.
И они пошли, Путь был не такой уж и далекий, но время поговорить было. Но Славик молчал. А чего было говорить, надо как-то сбежать, мало ли что.
- Что пипиську уже обрезали? – неожиданно спросил Князь.
- Чего?!
- Ты не знаешь?
- Не-е-т, – замотал головой Славик.
- Серьезно? У евреев же принято кусок пипирки отрезать. Никогда не слышал? Как это называется? А! Обрезание же, во!