- Сколько я вам должен? - угрюмо поинтересовался Олег.
- Да полноте, Олег Михайлович, - отмахнулся ветеринар. - Платить тебе сейчас нечем. Да и не в деньгах дело. Но если настаиваешь, придумаем что-нибудь. Но потом, когда на ноги станешь. Кофе тебе не предлагаю. Увы, пока нельзя. А вот это можно. Даже нужно... - он наполнил маленькую мензурку из большой стеклянной бутыли без этикетки. - Давай, давай, залпом...
Олег покорно глотнул зеленоватую жидкость, подивился, что она очень похожа вкусом на довоенный 'Тархун' и внезапно вырубился.
'Сука, ведь распотрошит на органы, хренов лепила...' - успел он подумать, перед тем как провалился в мягкую обволакивающую темноту.
Очнулся Олег так же внезапно. Быстро ощупал себя руками и с облегчением сделал вывод, что все органы, как внешние так и внутренние вроде на месте. Полежал пару минут с закрытыми глазами, послушал тишину, разбавленную тиканьем древних ходиков с кукушкой, криво висевших на стене, потом спустил ноги с дивана на пол.
В комнате никого не было, верхний свет был выключен, горела только тусклая лампочка в светильнике на столе. Часы показывали половину восьмого вечера, но судя по хрипам, которые они издавали, надежды на точность не было никакой
- Генрих Львович... - тихо позвал Олег, не дождался ответа, немного поколебался и упираясь руками в спинку дивана, попробовал встать.
И сильно обрадовался, когда это получилось. Голова еще кружилась, но уже не так сильно, а тело, хотя и с некоторым сопротивлением, все же слушалось.
- Поживу еще... - пробормотал он и медленно, придерживаясь руками за мебель, добрел до входной двери, оказавшейся запертой.
В голове плеснулась тревога, но быстро утихла, сменившись некоторой уверенностью.
- Хотел бы, давно на ленточки покромсал... - в голос сообщил Олег и вернулся на диван, прихватив со стола листочек бумаги с несколькими фразами, начертанными быстрым и неразборчивым почерком. - Так... Буду к утру, еда в кастрюле, в титане теплая вода, чистое белье на табуретке рядом с ним. Поешь, вымойся, переоденься, прими микстуру (на столе в мензурке) и ложись спать. Не вопрос, благодарствую Айболит...
В душе, долго, словно заново знакомясь с самим собой, он смотрелся в мутноватое, треснувшее зеркало вмурованное в стену.
'Деев Олег Михайлович, 1985 года рождения, русский, уроженец Калининграда... - раз за разом про себя повторял Олег. - Жена, дети? А хрен его знает, но по возрасту должны быть. Военный? Вполне возможно. Что-то такое проскакивает. А вот какого хрена я сюда заявился, и главное откуда, большой вопрос. Надо начать вспоминать с самого начала. Может что и выплывет...'.
Вымывшись и тщательно выскоблив щетину источенной опасной бритвой, Олег переоделся в пожелтевшее от старости, но чистое белье допотопного фасона, то что еще с завязками, потом быстро похлебал жиденькой овсяной кашки и опять завалился на диван.
- Сначала пришла к власти эта старая сука, - начал он вслух озвучивать кое-какие сведения оставшиеся в памяти. - И сразу стала базарить с нашим на повышенных тонах. Потом случился Старопетровск, затем провокации на границе...
Каким-то загадочным образом, Олег прекрасно помнил события недавней истории, при этом, напрочь потеряв из памяти многие эпизоды новейшей, уже после Песца. А о себе забыл вообще все, разве что за исключением имени. Да и то, особо не был уверен в его подлинности.
- Сука!.. - он с досадой хлопнул ладонью по одеялу. - Ну не мог я в эту дыру заявиться просто на экскурсию. Мля... поехали с самого начала...
Промучившись еще час, Олег довел себя до дичайшей головной боли, но так и ничего не вспомнил. Зло выругался, тяпнул мензурку микстуры и почти сразу забылся мертвым сном.
ГЛАВА 2
Псковская область. Пырьев. 16 апреля 2024 года.
Олег благополучно проспал всю ночь и увидел первый в своей жизни сон. По крайней мере - ему так показалось. Сон абсолютно непонятный и нестрашный, но все-таки сон.
Генрих Львович заявился к двенадцати дня. Весь какой-то помятый и вовсю благоухающий ароматом сивухи, разбавленной чем-то приторным, слегка похожим на запах духов 'Красная Москва'.
К этому времени Олег уже успел исследовать обиталище и даже нажарить картошки с салом, попутно обнаружив приличные запасы продовольствия, неплохо оборудованную операционную с лабораторией в боковой комнатушке и полное отсутствие оружия, кроме кухонного ножа и ржавого топорика.
- Уф-ф... уважил Олег Михайлович, - ветеринар закинул в рот последнюю шкварку и сыто рыгнул. - Короче, теперь готовка будет твоей почетной обязанностью. Ну... как ты тут без меня? Вспомнил чего?
- Нет.
- Как чувствуешь себя? - Генрих Львович поколебался и достав бутылку из шкафчика, плеснул себе в стакан мутноватой жидкости. - Голова болит? В глазах не плывет?
- Нет.
- Это просто чудесно, - обрадованно заявил ветеринар, опрокинул в себя стакан и отдышавшись просипел. - Тут я тебе одежки принес. Негоже в одних подштанниках шастать.
И подвинул ногой к Дееву грязноватый объемный мешок.
'ВСР-93, он же 'Дубок', он же 'Барвиха', он же 'Арбузня'... - автоматически определил Олег, доставая из мешка застиранную теплую камуфляжную куртку с рисунком напоминающем листву молодых березок и такие же штаны, - и тут же насторожился. - А откуда я это знаю?'.
Помимо куртки и штанов, доктор притащил домашней вязки шапку, типа 'гандон', растянутый и местами прохудившийся свитер, с рисунком, изображавшим почему-то зеленых пингвинов, и потрескавшиеся от старости туристические берцы сорок восьмого размера, какой-то неопознанной гражданской модели.
'Хотя бы чистое... - невесело подумал Олег, примеряя ботинок, - на безрыбье и сам раком станешь...'.
- А вот все это, не входит в комплект мой благотворительности, - прокомментировал ветеринар.
- Сколько? - выдохнул Деев, уже давно готовый к такому повороту событий.
- Не в деньгах счастье, - скорбно вздохнул ветеринар. - Сочтемся со временем.
- А вы не боитесь, что я могу...
- Свинтить, не расплатившись? - иронично улыбнулся Генрих Львович. - Или того хуже, предварительно проломить мне башку, в отплату за добро? Нет, не боюсь.