– А что касается его семьи?
– Он женат и имеет четырех сыновей и одну дочь. Двое уже выросли и перенимают дело отца. Банковская система вскоре окутает всю Европу, не только Флоренцию.
– Понятно, – кивнула Диана и зашла внутрь домика, где тут же ударил в нос запах горячего жаркого с мясом и бобами. Разговоры забылись, а на первый план вышла еда.
Дальше дорога проходила легче – все внутри кареты спали. Диана тоже вздремнула и вздрогнула от голоса своего кучера. Видимо, их кто-то остановил. Пришлось выглянуть в окно и убедиться, что догадка правдива – они действительно находились близ города. Диана еще никогда в жизни не видела столь красивой архитектуры: огромных непропорциональных куполов, гигантских колоннад, круглых окон, множества арок и высоких шпилей. Все это в совокупности поражало своей красотой, зачаровывало и приводило в восторг. Даже в Англии она не видела подобного. Все английские графства были серые, созданы из холодного камня. Миланский замок был выложен из красного кирпича, но строгий стиль не делал его хоть капельку похожим на венецианские постройки.
Диана вышла из кареты и зачарованно уставилась на красоту издалека.
– Ваша Светлость! – Филлипо оказался возле кареты. Когда он успел выйти, она не заметила. – Нам надо оставить здесь лошадей, дальше переправиться по воде на гондолах.
– На чем?
– На лодках, Ваша Светлость, Венеция расположена на воде.
Диана вспомнила, что Доменико ей об этом рассказывал, но все равно была потрясена. Мало того, что она впервые в жизни видела такую архитектуру, она никогда не бывала в городах, стоящих на воде. Но как он не тонет? Такие постройки являются уникальными.
Пришлось оставить кареты на попечение нескольких рыцарей и отправиться со служанками вплавь на гондоле.
Пожалуй, это самое незабываемое передвижение по воде: сидишь в маленькой лодочке, слушаешь, как поет гондольер, любуешься местной архитектурой и вдыхаешь влажный воздух. Диана пригибала голову, когда они проплывали под мостом, а сама думала: как бы прогуляться по нему? Они плыли посередине канала, а она смотрела по сторонам, отмечая про себя улочки, по которым хотела пройтись. Людей на сухой части города находилось много, карнавал еще только начинался, а кое-кто уже гулял в костюмах.
– Очень бы хотелось прогуляться по вечерней Венеции, но здесь передвигаются только по воде?
– Только на гондолах, и каждый раз гондольеру надо платить, – улыбнулась Реджина. – В Венеции пользуются популярностью гондолы, а у нас лошади.
– Плыть на гондолах очень романтично, – тихо прошептала Диана и взглянула на людей на очередном мосту: здесь находились короли и королевы, ангелы и демоны, горожанки и мельники, доярки и купцы. Лица всех этих людей скрывались за белыми масками, которые тоже являлись произведением искусства: у одних маски были грустными, уголки их губ были слегка опущены; у кого-то маски улыбались, и так хотелось улыбнуться в ответ!
– Я полностью согласна насчет романтики. – Реджина с нежностью посмотрела на Филлипо, поймав на себе точно такой же нежный взгляд мужа. – Но не во время карнавала.
– Почему? – тут же отвлеклась Диана.
– Разве ты не знаешь? Все пошло с древности, карнавалы устраивали для того, чтобы побыть в роли другого. Например, богатые дамы переодевались в наряды куртизанок, а бедные, напротив, на одну ночь становились госпожами. И такими ночами творилась неразбериха, везде была ложь, кутеж и разгул. Часто замужние леди, переодетые в платья бедных горожанок, отдавались мужчинам прямо на улице.
Диана даже ахнула и слегка отпрянула.
– Замужние? – Она вспомнила слова Его Светлости о маскараде, он сказал так же. Это было отвратительно и… Хотелось посмотреть и на такую жизнь венецианских людей.
– Приплыли! – скомандовал гондольер, и тут же возле Дианы оказалась чья-то рука. Она подняла глаза и улыбнулась:
– Милорд Доменико.
Глава 23
Гости приплыли сразу к воротам дворца Фоскари, где слуги уже открыли большие деревянные двери, впуская их внутрь. Доменико шел рядом с Дианой, показывая ей прелестный сад.
– Как вы поняли, город стоит на воде, но тем не менее мы очень ценим зеленые сады. Здесь он самый большой, но проигрывает по красоте тому, где были мы с вами в Милане.