Жаркое лето мало-помалу клонилось к осени.
Трудовой Петроград по зову партийных ячеек единодушно выходил на многолюдные коммунистические субботники в Уткину Заводь, на ускоренную достройку электростанции мощностью в десять тысяч киловатт.
Задумана была эта электростанция почти десятилетие назад, в довоенном 1913 году, при долевом участии иностранного капитала. Война помешала строительству, и теперь, в интересах быстрейшего восстановления петроградской промышленности, требовалось ввести ее в строй к пятой годовщине Советской власти. Известно было и название будущей станции, работающей на дешевом торфяном топливе, — «Красный Октябрь», с энтузиазмом одобренное на рабочих собраниях. Газеты уже подсчитывали, что за год работы Уткина Заводь будет экономить до двух миллионов пудов каменного угля.
В Кронштадте, на стоянках боевых кораблей Балтфлота, до позднего вечера свистели авральные боцманские дудки: эскадра балтийцев готовилась к первому после длительного перерыва заграничному походу. Намечались официальные заходы эскадры в Ревель и Гельсингфорс, надо было блеснуть традиционным у русских моряков порядком и чистотой.
Москва уверенно вышла в большой эфир, открыв мощную радиостанцию имени Коминтерна, способную соперничать с крупнейшими станциями европейских столиц. И сразу увеличился спрос на детекторные приемники, молниеносно учтенный изворотливыми кустарями. За простенький детектор, напоминающий кремневую зажигалку, на Мальцевском рынке запрашивали двадцать пять рублей.
В августе город хоронил на Марсовом поле Дмитрия Николаевича Аврова, одного из славнейших героев обороны Красного Питера, бывшего организатора и коменданта Петроградского укрепрайона.
После гражданской войны Дмитрий Авров, подобно тысячам других коммунистов, был переброшен партией на хозяйственный фронт. Работал, не щадя себя, недоедал, недосыпал и свалился не от белогвардейской пули — от катастрофического истощения нервной системы. Свалился в неполные свои тридцать два года, в расцвете жизненных сил. На похороны Аврова вышли многолюдные колонны трудящихся со всех районов Петрограда.
Даже нестерпимая духота в залах кинематографов не отпугивала любителей иностранных кинобоевиков, в великом изобилии хлынувших на экраны.
В «Паризиане» с неизменными аншлагами демонстрировался «Желтый билет» при участии известной голливудской звезды Полы Негри. В «Форуме», на Васильевском острове, месяц подряд крутили головокружительно лихие «Тайны Нью-Йорка», а огромные рекламные щиты «Солейля» зазывали на «Отца Сергия» с любимцем публики Мозжухиным в заглавной роли.
В конце сентября петроградские газеты вышли с сенсационной новостью. Схвачен был Ленька Пантелеев, неуловимый налетчик и убийца. Вместе с ним попались и главные его помощники, составлявшие костяк дерзкой шайки. Упорнейшая работа особой оперативной бригады чекистов наконец-то увенчалась заслуженным успехом.
Через две недели грянула новая сенсация. Преданный суду ревтрибунала и уже успевший признаться в многочисленных преступлениях, Ленька Пантелеев бежал из тюрьмы. Все было как в американском кинобоевике: подкупленный надзиратель, веревочная лестница, таинственные записки. Понадобилось еще несколько недель кропотливого труда чекистов, прежде чем в воровском притоне на Можайской улице нашел свою бесславную гибель этот кровавый бандит.
Осень — время хлопотливое, время итогов и размышлений.
Немало хлопот доставила осень и Александру Ивановичу Ланге, возглавлявшему расследование по делу о бандитских налетах на Холм и Демянск. Изучение обстоятельств этого дела, как часто бывает в следственной практике, с каждым днем приобретало все более углубленный характер. И почти каждый день приносил новые факты и подробности, которых чувствительно не хватало в начальном периоде.
Крупной удачей закончилась командировка Печатника в Белоруссию, к тетке Михалине, содержавшей конспиративную квартиру савинковцев неподалеку от государственной границы.
На ловца, как говорится, и зверь бежит. Не успел Александр Иванович приехать в Полоцк и толком обсудить ситуацию с местными чекистами, как стало известно о новом визитере, нашедшем приют у тетки Михалины.
Пожаловал зарубежный гость около полуночи и, судя по некоторым признакам, рассчитывал до рассвета покинуть явочную квартиру. Еще было известно, что вооружен и, по-видимому, окажет сопротивление при аресте.
Некогда было связываться с Мессингом. Не входило в расчеты Александра Ивановича и затевать стрельбу, привлекая тем самым внимание к железнодорожной будке скромной стрелочницы, — тогда наверняка окажется бесполезной засада, необходимая на случай появления новых визитеров.