ДОРОТЕЯ
Неделя. Целая неделя у меня ушла на то, чтобы поправиться. И скажу честно, что без Лёши у меня бы ни хрена не вышло. Он приютил меня, дал крышу над головой, где тепло и уютно, где есть абсолютно всё что нужно для нормального существования. Лёша не дал мне сорваться и опустить рук в самый ужасный период моей жизни. И я ему за это премного благодарна. За всё. Вот правда. Можно сказать, что это он и поставил меня на ноги. В буквальном смысле выходил, вынянчил, жертвуя своим личным временем, учебой, и другими не менее важными обязанностями, и делами.
Утром я проснулась достаточно рано. За окном только-только начинало светать. Я, только проснувшись, по привычке поднимаюсь с кровати, обуваюсь в домашние мягкие тапочки серого цвета с пришитой спереди на мякушке рожей панды. Не разлепляя толком ещё совиных глаз бреду на кухню. Вхожу, наполняю электрочайник водой прямо из-под крана и ставлю на подставку, включаю. Разворачиваюсь, и опираясь руками об тумбу, сгибаю одну ногу в колене, и упираюсь ещё и подошвой своего тапочка, жду, когда же он закипит.
В какой-то момент поднимаю голову и, взглядом натыкаюсь на сидящего за столом, по всей видимости завтракая, Лёшу. Он так и застыл: в одной руке с кружкой чая, а во второй с бутербродом. Он даже жевать перестал, и просто смотрел на меня обескураженно. А я не могла понять, чем был вызван такой интерес к моей персоне. Но, когда он, давясь крошкой закашлялся, не раздумывая подбегаю и стучу ему по спинке. Он кашляет, ставит на стол кружку с горячим чаем и откладывает в сторону бутерброд. Но когда его попускает, Лёша снова бросает на меня косой взгляд.
Опуская голову смотрю на себя, и причины его поведения мне сразу же понятны. Хоть мы и друзья, но сексуальную притягательность и физиологию противоположных полов по отношению друг к другу никто не отменял. Я, как ни крути, девушка; он, молодой, довольно симпатичный парень; и даже эти шрамы на лице ничуть не уродуют его. Я бы даже сказала, что они придают ему какой-то изюминки. С ними Лёша кажется мужественнее, и немного старше своих лет. А вот я, молодец, выперлась на кухню по привычке в одних темно-зеленых трусах с кружевом на заднице, и белой футболке, через ткань которой выпирают от прохлады мои заострившиеся вершинки на груди.
От такого утреннего зрелища и я бы закашлялась, будь я на месте Лёши.
Я ойкнула от своего внешнего вида, и попыталась прикрыться руками.
Долбаная привычка, блин! Привыкла ходить вот так просто в майке и трусах, не заморачиваясь с утра. Но тогда в доме был лишь один Даня, а он на минуточку был моим парнем, коем Лёша не является. И ходить вот так при малознакомым парне, это… конечно…
— Боже! Как неудобно вышло! Прости. Это я по привычке.
— Ничего, — сипло произносит Лёша, пытаясь прочистить горло, чтобы его голос звучал уверение. — Это я тоже… с непривычки. Видимо. Но ты… ты вполне можешь ходить по дому в том, в чём тебе удобно. Я абсолютно не против; только предупреждай об откровенных нарядах заранее. Ладно? Чтоб я как-то подготовился что ли, — улыбается. Гад.
— Ага. Ну конечно, — я демонстративно сложила руки на груди. — Всё понятно с тобой.
— Что тебе там понятно? А, котёнок? — снова улыбается, оглядывая меня. — А я и не знал, что в твоём гардеробе имеются трусы с кружевом на заднице.
Вот гад, и разглядел же ещё в утреннем полумраке.
— Знаешь что? — язвлю в ответ, и от чего-то у самой на губах начинает проступать легкая улыбка. — Не в семейках же мне ходить, в самом то деле. И вообще, сколько раз ещё нужно тебе повторить, чтобы ты так меня больше не называл?
Но Лёша лишь тактично пожал плечами.
После завтрака, и всех утренних процедур собираюсь на работу. По пути Лёша подбрасывает меня на своей машине, и едет дальше уже по своим делам. Правда попросила я высадить меня немного раньше, чем нужно было. Не хочу, чтобы он знал где я работаю на самом деле. Это не элитное заведение ресторана, около которого он меня высадил, а средне статистическая кафешка за углом.
Да, я работаю официанткой в кафешке за гроши. Но, иногда, здесь можно заработать не плохие чаевые если конечно будешь стараться.
Уверенным шагом вхожу в раздевалку и перевоплощаюсь в девочку на побегушках: одеваю белую плотную рубашку с длинным рукавом, серыми манжетами и воротничком; она не просвечивается, чем мне очень нравится; далее черные приятные к телу штаны; в них же заправляю рубашку, поверх повязываю длинный серый фартук, завязки которого настолько длинные, что обвязываюсь ими в два оборота вокруг талии и затягиваю на узел спереди. А завершают мой образ черные балетки, и собранные в высокий «конский» хвост волосы. У прямоугольного зеркала, закрепленного на стене, поправляю на рубашке слева бейдж с моим полным именем «Доротея». И осмотрев себя ещё раз в зеркало в полный рост, вздыхаю, и выхожу.