— Но… это же она вынудила меня… спровоцировала…
— Да, я понимаю. Но следствие верит лишь очевидным фактам и доказательствам. И пока всё указывает на то, что это именно ты была зачинщиком драки. Что это именно ты накинулась на неё, а не наоборот. И это зафиксировано камерой видеонаблюдения прямо из вашего же кафе.
— Понятно, — поникла я ещё больше.
— Эй. Не кисни. Выше нос, котёнок, — Лёша приподнял пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Я вытащу тебя отсюда. Чего бы мне это не стоило.
Всего несколько долгих секунд он смотрит на меня, поглаживая большим пальцем по щеке. От этого жеста и его странного взгляда мне на мгновенье становиться тепло внутри. Но когда Лёша отступает от меня, убирает руки, уходит, пусть неторопливо скрываясь за дверью – мне становиться одиноко, неуютно, и страшно в этой клетке.
Ну вот и всё, Дора. Приехали. Теперь эта клетка станет твоим домом на несколько лет.
Даже в самом страшном сне я не могла предположить такого исхода, чтобы лучшая подруга, с которой мы с детства делили одну песочницу – так подло поступит.
— Ты чего опять поникла, подруга? Твой же сказал, что всё порешает. Так что не так? — обозвалась ко мне женщина, сидящая со мной в одной клетке. На ней надеты черные мешковатые шелковые штаны с цветочным принтом, черная футболка, поверх которой джинсовая жилетка, а на шее цветастые бусы. Она блондинка с короткими волосами, поверх которых на голове намотан словно кокон большой тёмный платок.
Не знаю почему, но лицом она напоминает мне главную героиню Ольгу из сериала «Ольга».
— В каком смысле: «твой порешает»? — оборачиваюсь к этой странной тётеньке.
— Ой. Только дурой не прикидывайся, ладно? Всё ты поняла. — Говорит она с лёгкой улыбкой на губах, и садится на лавочку в позе «Лотоса». Закрывает глаза и начинает медитировать.
Глядя на неё, я удивленно вскинула бровями. Но буквально через секунду дверь в наше помещение открывается. Оборачиваюсь, и вижу Данила.
— Дора. Зайка. Ну как ты тут? Прости за Нику, я поговорю с ней. Она заберёт заявление. Всё будет хорошо.
Данил стремительным шагом прильнул к решетке, через металлические прутья тянется ко мне пытаясь взять за руку, но я достаточно ловко уворачиваюсь от этого. Мне казалось, что спустя время мои обиды и чувства предательства иссякнут к нему, притупятся, – но, нет. Я не смогу простить ему измены; не смогу доверять, как прежде, – да вообще не будет больше у нас как прежде! Теперь я это чётко понимаю. Он ещё даже не дотронулся до меня, а мне уже хочется вымыться. Мне тошно. От его вида – тошно. От лицемерия, и фальши. Не хочу, чтобы его руки, либо любая другая часть его тела касались меня. Мне противны его прикосновения, которые до сих пор кажутся мне до неприличия грязными и гадкими. Моё тело больше не жаждет его прикосновений. А моё сердце больше не скучает и не тянется к этому мужчине; оно плотно закрыло свои маленькие доверчивые дверцы на несколько засовов, и, кажется, обледенело, выставляя перед собой острые ледяные шипы, обороняясь, боясь быть снова раненым.
— Мне не нужны твои подачки. Уж лучше я отсижу, чем приму твою фальшивую помощь. Так что… Уходи, Данил.
— Что? Как это? Тебе же нужна моя помощь, Дора. Ты ведь понимаешь, что без меня тебе отсюда не выбраться? Я тебе нужен, Дора. Просто признай это. Так что давай, выключай свою гордость, и…
— А вот я так не считаю, бородач. — Вклинилась в наш разговор та странная тётенька. — Это не ты ей нужен, а она тебе. Ведь так? А счастье ты своё профукал. Ой, профукал, — тянет она. — А о девочке твоей уже есть кому позаботиться. — Улыбнулась женщина, сделав акцент на слове «твоей».
— Что? В каком это смысле «есть кому позаботиться»? Дора? У тебя кто-то появился? — перевёл он свой взгляд на меня. — Но… с нашего расставания прошла всего лишь неделя с небольшим, — удивляется Данил.
— А что ты хотел, бородач, – хорошеньких девочек разбирают быстро. Тут уж клювам не щелкай. Раз просрал своё счастье, то, будь добр, отойди в сторонку и не мешай. Довольствуйся теперь тем, что у тебя есть, – а то и того не будет. А мальчик у Доры боевой. Этот если надо – добьётся. Из кожи вон вылезет – но добьётся. А ты опосля будешь локти кусать. Попомни мои слова, — говорит всё та же женщина.