Я вижу, как ему неприятно было это слышать, но я хотела быть с ним максимально честной. И к сожалению, так часто бывает, что правда и честность не всегда приятно слышать или узнавать.
— Я тебя понял, — понуро кивнул парень. У него даже голос изменился.
Придя домой с полными пакетами в руках, я выложила на стол те ингредиенты, которые были необходимы мне для готовки, – остальные убрала в холодильник, а то что не портиться просто разсунула по кухне.
Закинув хороший кусок мяса прямо с костью в кастрюлю с водой для наваристого бульона, решила не ждать, когда оно свариться, а лучше потратить это время на уборку. Первым делом я пособирала грязные вещи и закинула их в стиральную машину. Далее решила начать с самого простого на мой взгляд – убраться в своей комнате. Но вытирая пыль с тумбочки, я наткнулась на ту самую дорогую для меня вещь из детства. Желто-зеленый коричневатый патрон на цепочке. Точнее, его металлическая оболочка – гильза.
Когда мне было пять к нам в гости приезжал папин близкий друг – дядя Мирон, со своей супругой Агатой, и их восьмилетним сыном. И пока родители обсуждали их взрослые дела сидя за столом, я сдружилась с тем мальчиком. Бегала за ним хвостиком, ведь он был старше меня. И когда они приехали к нам в последний раз, прямо перед ссорой наших родителей, он и подарил мне этот патрон. Я тоже хотела подарить ему что-нибудь взамен, на память, от чистого сердца. Как сейчас помню то «небесное сердечко» на цепочке, самую ценную и дорогую для меня на тот момент вещь. Я очень любила это сердечко, оно красиво переливалось, напоминая кусочек неба прямо в твоих руках.
Глава 18
Глава 18
ЛЁША
— Лёша! Сынок. Что-то ты рано, говорил же, что раньше вторника или среды и не ждать тебя, — обрадовалась мне мама.
Запахнув края длинной серой вязаной кофты, мама двинулась ко мне навстречу. Женщина среднего роста, возрастом за сорок с небольшим, тёмно-русые волосы немного ниже плеч, шоколадно-карие глаза, да и в целом внешне мама была схожа на тех восточных смугловатых женщин.
До сих пор не могу понять, что отца так не устраивало в маме?
— Да-а, я тоже так думал, однако мы отыграли быстрее чем планировали. Второе место в области.
— Я так рада за тебя, — мама улыбнулась мне самой доброй и любящей улыбкой, подошла ближе и приобняв за плечи поцеловала в щёчку. — Наконец-то ты занялся менее травмаопасным видом спорта.
— Мам, ну я же обещал, что больше не буду заниматься смешанными единоборствами, и учувствовать в боях без правил.
— Да, да, я знаю. Просто… когда я смотрю на тебя, и вижу эти шрамы, — мама подняла руку невольно касаясь моего лица, она легонько провела большим пальцем прямо по шраму на правой скуле, — я будто снова перемещаюсь в тот злополучный вечер. В то до жути ужасное антисанитарное место, посреди которого стоит огромная клетка, – а в ней ты с кем-то. Это был кошмар! Вас там закрыли как каких-то зверей. Ты представляешь, что я пережила в тот вечер? Мне не забыть того, как врачи налаживали тебе швы на рассеченные раны на лице. Лёш, ты понимаешь, что тебя не только искалечить там могли, но и элементарно убить. Ты ведь один у меня.
— Мам, — выдохнул я, — ну к чему сейчас этот разговор? Я этим больше не занимаюсь. Всё хорошо же. Поводов для беспокойства больше нет.
— Да, я знаю, ты обещал… Прости.
Опуская глаза, мама снова обняла меня.
Забрав Тайсона и попрощавшись с мамой возвращаюсь к своей машине, оставленной у огромных кованных ворот черного цвета. Тайсон радостно скачет вокруг меня, ни на грамму не отставая. Открываю заднюю дверь, и Тайсон тут же занимает своё место.
— Охренеть. Тебя даже собаки понимают с полуслова, — впечатлился Гага с переднего сидения, как только я сел за руль.
— Ну, во-первых: Тайсон, не просто собака – это мой друг, такой же, как и ты. А во-вторых: с собакой нужно заниматься. Это тебе не какая-нибудь скотина во дворе. Мы в ответе за того, кого приручили. И пора бы тебе это запомнить. Или хотя бы взять на заметку.
По прибытию паркуюсь на подземной парковке, болтая поднимаемся в квартиру, проворачиваю ключ, и вот мы уже скидываем кеды, но буквально чуть углубившись в квартиру – замираем. Реально стоим и тупо смотрим как два истукана. Перед нами Дора, одета в облегающую белую майку, тёмно-серые шорты, белые короткие носочки, длинные темно-русые слегка рыжеватые волосы туго стянуты в какой-то бублик на макушке, а в ушах торчат беспроводные белые наушники. Она так была увлечена уборкой, и играющей в её наушниках музыкой, что не заметила нас.