— Напрямую об этом речь не шла, но твой знакомый не хочет, чтобы Шереметевы и Бельские препятствовали его отношениям с тобой. Понимаешь смысл сказанного? Так что в случае победы получишь завидного жениха.
— А ты уверена, что я хочу этого? — усмехнулась Юля и вскочила на ноги, ощущая небывалую легкость в теле. Потянулась с хрустом в позвоночнике, ощущая жаркие потоки Огня, насыщавшие кровеносную систему, покрутилась перед зеркалом, зажимая в кулаке тугой ком волос на затылке. — У него две молодые жены. Подозреваю, сколько сил у него уходит, чтобы…, ну, ты понимаешь.
Антонина рассмеялась.
— Если Назаров на твой след встал, значит, еще остается у него силушка.
— Он нахал, Тоня, и очень наглый молодой мужчина, — предупредила Юля. — Его неосмотрительные поступки подвели нашу семью к опасной черте. Мне в спину тычут пальцем, хихикают мерзко. А каково отцу в Устюге? Как им сейчас быть? Чего ожидать?
— Мой папа не сделает им ничего плохого, — уверенно ответила Тоня. — Самое худшее, что может тебя ожидать — отсылка домой и запрет общаться с нашей Семьей.
— Я о себе не беспокоюсь. Назаров защитит меня…
Юля горько усмехнулась. И в самом деле, чего беспокоиться? Назаров уничтожит Велимира; она по какому-то наитию знала, чем закончится дурацкая дуэль. А как защитить папу, маму и младших сестер, брата? Тоня, конечно, славная девушка, не боящаяся идти наперекор семейным решениям, даже с дедом-Патриархом умудряется ругаться и спорить. Но существуют негласные принципы отмщения за нанесенные обиды. От Назарова отлетит рикошетом по Васильевым. Если бы этот самоуверенный волхв взял на себя ответственность за ее семью — что ж, Юля готова пересмотреть свои взгляды на отношения, начавшиеся в Вологде.
— Подожди, — вдруг наморщила лоб девушка, разглядывая свое отражение в ростовом зеркале, как будто хотела найти какой-то изъян в своей фигуре, облаченной в одну короткую тонкую сорочку. — А где на Волковке они драться собрались?
— Не доезжая до Купчино, — с хитрым прищуром Бельская наблюдала за подругой. — Там есть такая неплохая полянка, есть где молодцам разгуляться.
— Почему символическая дуэль пройдет где-то у черта на закорках, а не в специально отведенных для подобных дел местах? — нахмурилась Юля. — А князь Шереметев об этом знает? Или кто-то из Дуэльной Комиссии?
— Да все в порядке, — махнула рукой Антонина. — Адвокаты сторон уладили формальности. Секунданты, Целитель, даже представитель Комиссии приедет. Просто решили не возбуждать интерес к такому событию. И так в Петербурге все молодые аристо, которые служат Шереметевым, возбуждены из-за срыва свадьбы. Назарова хотят призвать к ответу, но больше всего недовольных императорским указом.
— Им жить надоело? — меньше всего Юля хотела оказаться в эпицентре возникшей бури, и мысль побыстрее покинуть столицу возникала все чаще и чаще. Кто знает, может, тогда о ней забудут. Велимир, если честно, никогда ей не нравился. Да, красивый, умный юноша, который, в отличие от столичных друзей-мажоров, не злоупотреблял своим положением, старался не влезать в скандалы, которых хватало. Но… Как всегда, возникало это пресловутое «но». Юля не была Ведуньей, но ощущения счастья и безопасности рядом с младшим княжичем не испытывала и точно знала, что ничего этого не увидит в будущем. Выйти за него замуж и родить Шаховским одаренных детей — что ж, на этот шаг она готова была пойти, не в силах противиться нажиму со стороны князя Бельского и отца со всей родней. Девушке хотелось иных отношений…
— Да пускай, — фыркнула Антонина, подойдя к подруге и обнимая ее за плечи. — СБ пообломает им рога, незаметно и ненавязчиво. Впредь думать будут, прежде чем языками трепать на каждом углу.
— Гляжу, ты даже рада такому обстоятельству, — улыбнулась Юля.
— Я мыслю рационально, а значит — правильно, — безапелляционно заявила Бельская. — Ладно, приводи себя в порядок, одевайся, прихорашивайся — и пойдем завтракать. В четыре за нами заедет Велимир.
— Мы разве не на твоей машине поедем? — Юля нахмурилась.
— Лично я — на своей.
— Предательница!
— Просто я даю тебе шанс сказать жениху «прощай», — Бельская отскочила и выставила перед собой ладони; бледно-серебристая пелена защиты мгновенно окутала девушку, отражая алый всполох холодного огня. По спальне пронесся вихрь возмущенных силовых потоков, разметывая легкие вещи по углам.
— Ты еще и циничная стерва! — легко приземлив особо непокорные потоки энергии, воскликнула Юля.