— Начинает кипеть, — оживился Лязгун.
— Пузырьки пошли? — спросил Нагаец.
— Ага.
— Рано. Пусть еще накалится.
Инфорсера стала пробивать дрожь. Этот чертов узкоглазый киргиз или кто он там, был прав. Русский язык был знаком наемнику. Говорить — не говорил, но понимал неплохо. И как белолицые обсуждали предстоящую пытку — равнодушно, без капли эмоций — его просто уничтожило. Сглотнув слюну, уйгур выдавил из себя:
— Я все расскажу, только не лейте масло на голову…
Когда он закончил свой рассказ, Никита ничему не удивился. За акцией похищения маячила фигура небезызвестного ему по Верхотурью господина Хи. Того самого шустрого китайца, с которым Никите пришлось вступить в короткую стычку. Хи был одним из заместителей господина Чжу Ши, отвечавшего за экономическую деятельность Триады, по «русскому сектору». Его команда действовала не только в Верхотурье; Хи раскидал щупальца по большей части Урала и Сибири. Но самую большую проблему он стал испытывать именно в Верхотурье и прилегающих к нему землях князя Строганова. Здесь китайцев гоняли безжалостно, не давая развернуться в полную силу на криминальной почве. Вести нормальную торговлю — это пожалуйста. Заграничным купцам всегда рады. Строганов не чурался развивать экономику своей вотчины и был рад всем, кто предлагал совместные проекты, дававшие прибыль обеим сторонам.
Однако Хи больше всего расстроила потеря приисков в Верхотурье. Он выяснил, кто стоял за решением ограничить всю деятельность Триады в этом городе. Особо давить на молодого Назарова, ставшего хозяином местных земель, он не собирался до тех пор, пока не появился новый генеральный управляющий, молодой и дерзкий. Все платиновые и золотые прииски, принадлежавшие Триаде через подставных лиц, оказались закрыты с его ведома. Не сам же Коваленко принимал решение, сообразил Хи, и вскоре картина происходящего стала ему понятна. Первой силовой акцией, чтобы Назаров знал свое место, планировалась в Петербурге.
На молодого Главу клана Назаровых собрали большое досье. Хи знал, кто его жены, сколько у него детей, каков круг родственников. Аналитики проанализировали ситуацию и предложили нанести удар по самому слабому звену. Если всех своих родных новый хозяин Верхотурья защищал очень тщательно, то о своей наложнице (а Хи считал, что узбекская девушка, подаренная Назарову бухарским кланом и есть наложница) он особо не беспокоился. У девушки не было сильного сопровождения, всего лишь два бойца, с которыми справиться подготовленным инфорсерам не составляло труда.
Никита слушал рассказ наемника и размышлял. «Лотос», несомненно, хорошо потрудился, собирая данные на его семью. Но и недочетов оказалось много. Например, о магических способностях Аноры боевики Триады не знали. Еще одной ошибкой стала недооценка возможной реакции семьи Каримовых. Никита мог уже сейчас обратиться к Фархаду, и завтра в Верхотурье заявится мощная боевая группа бухарского клана. Но развязывать войну на своей земле Никита не собирался. Зачем? Есть другие возможности выдавить китайцев.
Инфорсер, понурившись, ждал решения светловолосого молодого мужчины, которого давно определил как самого главного в этой компании. То, что его оставят в живых, он не сомневался. Русские, утолив жажду мести, становятся добрее к поверженному противнику. Так говорил Старший Брат.
— Выйдите все, — жестко приказал Никита после нескольких минут раздумий, во время которого никто не посмел и слова вымолвить.
Пленник звериным чутьем ощутил исходящую опасность от главаря. От даосов можно ожидать любой пакости. Заполучат себе чужую душу и жизнь, чтобы остаться вечно молодым. Сколько, интересно, лет этому русскому магу? Сто? Двести? Сколько душ он забрал себе?
— Не надо, — с трудом вымолвив по-русски, инфорсер сжался на табурете в комок.
— Дуарх! — короткий приказ словно удар хлыста в пустом помещении.
Ледяной вихрь поднял тучи невидимой пыли и раскидал ее по стенам. Сгусток черной энергии трансформировался в колышущуюся двухметровую фигуру. Пленник взвизгнул от накатившего на него жуткого страха, выедающего мозг и душу. Это был именно так. Никто его не трогал, но боевик понял, каков будет конец.
— Слушаю, Хозяин! — в голосе Дуарха проскользнули нотки ожидания. Он неотрывно смотрел на помертвевшего человечка.
— Ты хотел крови, — сказал Никита слуге из Инферно. — Я отдаю тебе врага. Сделай так, чтобы о нем никто никогда не узнал. Даже даосы, ведающие пути в иных измерениях, не должны знать об этом человеке ничего.