Он так и не понял, как вышел из столбняка: то ли от чувствительного удара Арсения кулаком под ребра, то ли его магнитом потянули чувственные, с золотыми блесками помады, губы Юлии, обхватившие коктейльную трубочку. Велимир подошел к девушке, ощущая бешеный ритм барабанов в своем сердце. С того самого момента он потерял покой. Потому как увидел настоящую Юлю, такую, какой себе и представлял будущую жену.
К его удивлению, девушка вовсе не стремилась к сближению, но в тот вечер ее губы дрогнули от довольной улыбки, что наконец-то смогла чем-то удивить потенциального (как многим тогда казалось) жениха. Пять лет она принимала ухаживания, была постоянной спутницей на многочисленных молодежных раутах, фуршетах, аристократических посиделках, трижды — на Ассамблеях, но ни разу не открылась Велимиру так, как он — ей. И ослепленный однажды увиденным образом Юлии, он как носорог пер по прямой, не задумываясь, насколько комфортно его девушке с ним, что она чувствует.
Впрочем, вассальные роды никогда не имели своего слова. Все должны работать на благо клана. Жениться, выходить замуж, исполнять поручения и приносить пользу — лишь по указу Главы старшего рода. И однажды, Шереметев, взбешенный непослушанием и слепотой сына, наорал на него:
— Неужели ты не видишь, что девка игнорирует твои чувства!? В ее глазах я не вижу даже чуточку любви! Сколько раз тебе говорить, что Васильева тебе не пара! В столице есть десяток достойных невест, чьи родители готовы пойти с нами на сближение! А ты стараешься сломать всю конструкцию своим идиотским упрямством!
— Я люблю Юльку! — набычился Велимир. — Что мне твои конструкции! Хочешь, жени, но только вторым браком. Будет две супруги. И всем хорошо.
Князь задохнулся от гнева. Его львиная грива вздыбилась от злости:
— Моду взяли на многоженство! С одной-то не можете совладать! Гаремом собрался хвастаться? Заведу-ка я себе побольше красоток, как костюмы в гардеробе! Сегодня — с одной, завтра — с другой по гостям и вечеринкам! Так что ли?
— Разрешишь жениться на Васильевой — ни на кого смотреть не буду!
— Условия мне не ставь, щенок! Что мне даст твоя женитьба на мелкопоместной дворянке? Разве что детей с магическим Даром. А финансы? А люди? Васильевы помогут мне завоевать рынки авиаперелетов в Америку или к арабам? Позволю тебе делать то, что нравится — другие начнут ныть и клянчить. Клан начнет разваливаться. Потом Семья.
— Отец, ты же сам говорил, насколько нам важны одаренные союзники! — Велимиру нечем было крыть прямые как гвозди аргументы. — Неужели не хочешь внуков с усиленным Даром? Воинов, артефакторов?
— Хочу, — тут Шереметев не спорил. — Семья тем и сильна, что может защититься сама, изыскивая резервы у самой себя, а не бегая с протянутой рукой. Но, если честно, сын: Юля очаровательная и притягательная девушка. Как мужчина я даже одобряю такой выбор. Неужели нельзя оставить ее в качестве любовницы, а самому привести в дом невесту с таким приданым, которое нужно Шереметевым?
— Она не согласится на роль любовницы, — мрачно ответил Велимир.
— Мне кажется, и женой твоей Юлия не хочет быть, — усмехнулся отец.
— Договорись с Бельскими, чтобы Васильевы перешли в наш род. От него не убудет.
— Бельские не согласятся. У них есть Арсений, который сам не прочь взять эту девчонку в жены.
— Арсений уже отказался, — лицо Велимира расплылось в улыбке. — Он вообще не собирается жениться в ближайшие десять лет.
— Болван, что ли? — удивился Шереметев. — Его же батька прибьет за такое расточительство жизненной силы. Настругает сынок бастардов на стороне, а потом те придут за своей долей. И конец Бельским.
— Не преувеличивай, отец, — княжич рассмеялся. — Скажешь тоже…
— Поживешь с мое, не такое увидишь, — Василий Юрьевич, кажется, принял решение. — Я соглашусь принять в свой дом эту девушку, но с одним условием.