— Не прибедняйся, тигр, — усмехнулся Арсений. — Неделю точно. А потом три дня от диких хунхузов отбивались.
Дед Фрол фыркнул, уткнувшись носом в чашку с чаем. Никита покосился на него. Заинтересовался странной фразой:
— Что за дикие хунхузы?
— В России подобных людей зовут «отмороженными» или «беспредельщиками», — пояснил чародей, и Тагир кивнул, соглашаясь. — Хунхузы, если присмотреться к ним хорошо, не такие уж оголтелые бандиты. Они перед набегами тщательно разрабатывают маршрут и строго придерживаются выбранной тактики. Если формируют несколько отрядов — создают что-то вроде штаба с представителем от каждого. Режут, конечно, тоже будь здоров, но все равно с ними легче воевать. А вот дикие — они непредсказуемые, не подчиняются никому, в союзы не входят. Напав на какое-нибудь село или купеческий караван, вырезают всех. Без пощады. Людей в рабство не берут. Только вещи, золото, в общем то, что можно сбыть. Если почувствовали, что преследователи сели на хвост — сбрасывают самый тяжелый хабар и рассыпаются в разные стороны. Их даже свои иногда прореживают за такие художества. Ибо нехрен гадить там, где живешь.
— Правда, так и есть, — сказал Арсений, с прищуром глядя на Фрола. Наверное, прикидывал, откуда наставник юных Назаровых так хорошо разбирается в повадках хунхузов. — Вот с одним таким отрядом и пришлось столкнуться на привале. До Хинган Лина еще две сотни километров пылить, а нас уже в разработку взяли. Кирюха им здорово мозги прочистил «перуновым огнем». Половину сопки срыл одним ударом.
Никита не сразу сообразил, что Кирюха — это его наставник-волхв Кирилл по Амурскому Тайному Двору. И ведь тоже никогда не рассказывал про этот случай. Странно. Видать, есть что скрывать старым волкам.
— Так вот, чтобы не отвлекаться от проблемы, — Тагир поставил пустую чашку на блюдце, — сразу скажу, что мы ту банду серьезно потрепали и почти всех на два метра под землю отправили. Захватили в плен одного персонажа вот с такой татуировкой, — он кивнул на листок с изображением лотоса, — стали вдумчиво допрашивать. А куда торопиться? Злодеев укокошили, помешать нам могли только регулярные войска или специальные летучие отряды вроде егерей. Но мы забрались в такую глушь, где к представителям власти отношение не самое ласковое. В общем, стали вопросы задавать. Мы же никогда до этого напрямую не сталкивались с Триадой. Слышать — слышали, но не более.
— Подозреваю, он вам ничего не сказал, — Никита понял, что больше ни одной чашки чая выпить не сможет. Хорошо, солнце уже касалось верхушек деревьев, удлиняя тени, а с реки пахнуло свежестью.
— Ну почему же? — усмехнулся Тагир. — Чтобы у нас — да не заговорил? Когда применяют самые сильные средства допроса, все выложишь.
— Живодеры, — снова встрял Фрол. — Надеюсь, до снятия кожи с живого не дошло?
— Как будто ты там присутствовал, Фролушка, — ласково произнес Арсений, но таким тоном, от которого у Никиты позвоночник заледенел.
Чародей тоже почувствовал угрозу, но не испугался. Старческие морщины на его лице ожили и задвигались. Весело Фролу.
— Так люди везде одинаковы, Арсюша, — в тон ему ответил старик. — И методы извлечения информации стары как мир. Можно магией в башке покопаться, а можно устроить такие физические страдания человечку… кстати, наиболее действенный метод. Боль нельзя выдержать, каким бы ты ни был стойким.
— А как же блокировка нервных окончаний с помощью определенных магоформ? — поинтересовался Никита.
— Чушь это, — снова фыркнул чародей. — Блокировка снимается очень быстро. Подозреваю, что ваш волхв сообразил, как надо действовать. У инфорсера был очень высокий болевой порог?
— Да, — кивнул Тагир. — Кирилл не сразу сообразил, в чем дело. Снял блок, и вот тут паренек заорал. Боль от снятой со спины шкуры дошла до мозга, так сразу….
Никита поежился. Со стороны их чаепитие казалось милым развлечением старых друзей, передающим свой жизненный опыт молодому поколению, но то, что и как они говорили — вызывало неподдельный ужас. Все так обыденно, словно на рыбалку сходили и хвастаются результатом.