Эта лодка — мой единственный дом, и на ее борту находится все мое имущество. Поэтому какая мне разница, если нет ветра? Я не тороплюсь. Я дома со своими лучшими друзьями — моими книгами. На борту не так много места, но я могу взять с собой стопку книг величиной в четырнадцать футов
(такова общая длина полок), что означает около двухсот книг, и все зто — книги о приключениях или стихи. Лоти, Фаррер, Конрад, Стивенсон, Джек Лондон, Джеймс Коннолли, Шекспир и Киплинг занимают почетное место рядом с По, Верхареном, Платоном, Шелли, Франсуа Вийоном, лордом Теннисоном и Джоном Мейсфилдом.
Они мне нравятся настолько, что трудно ранжировать их по степени предпочтения, но из всех книг, которые стоят на полках моей маленькой каюты, те, которые связаны с морем, занимают первое место.
Я всегда считал Эдгара Аллана По, величайшим поэтом, потому что к совершенству ритма он добавляет благородство мысли.
Но я также очень люблю Джека Лондона, мастера короткого рассказа, чья жизнь оказала на меня огромное влияние. Он всегда писал с силой и в то же время простотой. Хотя он очень молодым ушел в море на трехмачтовой шхуне, чувствуется, что в душе он никогда не был моряком, хотя всегда оставался любителем походной жизни и приключений.
Я помню, как однажды, после шторма, я выбросил за борт несколько книг Оскара Уайльда, чья неискренность раздражала мой характер, упрощенный общением с морем. Из всего этого я сохранил только «Балладу о Редингской тюрьме».
Стивенсон, очевидно, имел с Лондоном общую любовь к просторам и приключениям. Он тоже, кажется, никогда не был моряком в душе, если не считать его прекрасного стихотворения «Рождество на море», потому что он никогда не описывал все то прекрасное в трудностях жизни моряков.
Виктор Гюго часто дает замечательные описания штормов. Шторм в «Человеке, который смеется» мне кажется великолепным. Жаль, однако, что все технические термины неверны. Циклон вращается в направлении, противоположном тому, которое диктует природа. Но ведь некоторые картины часто бывают замечательными, хотя и игнорируют все законы перспективы.
Шекспир описывает моряка как грубияна, не описывая ничего хорошего в нем. Его описания прекрасны, и технических ошибок очень мало, хотя он заставляет корабли отправляться из богемских портов; это ошибка, похожая на ту, что есть в знаменитом стихотворении Киплинга «Дорога в Мандалай». Киплинг, вероятно, один из величайших писателей о море и, безусловно великий поэт. Среди моих любимых его произведений — «Последний шанти».
Джеймс Коннолли прекрасно описал жизнь и трудности американских рыбаков.
Я глубоко уважаю Пьера Лоти. «Pêcheur d’Islande» и «Mon Frére Yves» («Рыбак из Исландии» и «Мой брат Ив») занимают почетное место, хотя он часто черпал вдохновение на мостике, а не в носовой части корабля (где обитают матросы).
Герман Мелвилл также есть в моей библиотеке, и я никогда не устаю читать «Моби Дик» и «Тайпи». Конрад, этот великий писатель о море, с истинным искусством описывающий бури и тайфуны, не является моим любимым автором. Полагаю, это потому, что психология его героев слишком сложна для меня.
Хотя Билл Адамс и не такой великий писатель, как Конрад, я, как любитель моря, ценю его больше. Некоторые из его рассказов кажутся почти совершенными и очевидно, он был одним из немногих писателей, которые видели красоту в суровой жизни моряков. Он любит море и поэтому ближе мне, чем любой другой писатель.
И наконец, на полке рядом с моей койкой лежат мои самые любимые книги. Все они — стихи или баллады. Почему-то мне кажется, что баллада — самая подходящая поэтическая форма для описания бродячей жизни моряков.
По этой причине Джон Мейсфилд находится рядом с моей койкой, потому что он — поэт, который мне нравится больше всего с его балладами о соленой воде, и из них всех «Морская лихорадка» и «Евангелие от мыса Горн» наиболее запоминающиеся. Как чудесно он описывает жизнь на борту парусных кораблей и понимает красоту жизни моряка! Но мы не должны забывать, что за много веков до него Антифилос из Византии написал: «О! Дайте мне койку в самом худшем углу корабля. Какая радость слышать, как кожаные панели звучат под ударами летящих брызг».