- Если у кого-то в этих покоях зародится хоть одна пагубная мысль против меня или тебя, этот туман уничтожит такого кара на месте.
Итак, в дверь стучался не слуга. Оставалось три варианта: Гарцин, магистр Гедрюс или…
«…сильный маг, который узнал, что с Повелителем случилась беда. Он пришёл, чтобы выгнать меня, потому что я – всего лишь трактирщица. В таком случае лучше подчиниться, не доставляя хлопот, тогда, возможно, меня просто отпустят».
Каролина вдруг по-иному взглянула на трудную, но всё же спокойную жизнь простолюдинки. Захотелось вернуться, и леший с этим богатством, если цена его – страх за собственную жизнь.
Подходя к двери на ватных ногах, она привычно поймала пальцами красную бусинку, свисающую с тонкой цепочки её браслета, и дрожащими пальцами приложила ту к тёмному дереву.
Магия теплом разлилась по деревянному массиву, внутри двери что-то щёлкнуло… Каролина медленно приоткрыла створку…
И выдохнула, ведь за порогом стояла Гарцин:
- Доброе утро. Почему всё ещё не одета?
- Он ушёл, - девушка не узнала свой голос, настолько жалко тот прозвучал.
- Ну и что, - Гарцин бесцеремонно вошла в гостиную, так что Каролине пришлось посторониться. – Это не повод пропускать светские собрания. У нас сегодня завтрак с дамами из Книжного клуба. Забыла? Так я напомню: в него входят жёны и дочери самых влиятельных особ Хардракара. Ты должна быть там.
- Гарцин, ты не понимаешь, - шмыгнула носом Каролина, которая прекрасно помнила о посиделках со светскими дамами, но сейчас это всё казалось делами из прошлой жизни. – На границе снова какая-то стычка. Говорят, наши целую деревню сожгли. Веаны стягивают войска. А он ушёл туда, и… Тебе не кажется, что в такой ситуации просто дико сидеть и распивать чаи?
- Каролина, Повелитель всегда будет уходить, - печально улыбнулась Гарцин. – Таков уж Дир, он всегда будет в центре событий. - В этот момент Каролине показалось, что возраст Гарцин на самом деле не двадцать с хвостиком, на которые она выглядела, а гораздо-гораздо больше. – Ну же, соберись, - подруга Повелителя ободряюще тронула плечо фиктивной фаворитки.
- Почему ты мне помогаешь? – спросила вдруг Каролина.
Что она знала о Гарцин, кроме того, что та – молодая и уверенная в себе придворная дама, слабенькая магичка и распорядительница его Дворцового комплекса на добровольных началах? Ничего.
- Приказы Повелителя не обсуждаются, - Гарцин подняла бровку, тонкую, немодную даже в Хардракаре. Впрочем, этой даме было плевать на моду. Она задавала её, а не следовала чьим-то предпочтениям.
- Ну, некоторые умеют обходить высочайшие приказы, - вообще-то Каролине, правда, давно следовало привести себя в порядок, а она стояла, облокотившись на высокую спинку стула, и рассматривала изящную черноволосую женщину, одетую в простое струящееся платье из чёрного шёлка, понимая, что этот раунд игры в гляделки останется за Гарцин. – Ты так похожа на него.
- Волдарки все похожи друг на друга. Такая уж у нас кровь, - родственница Повелителя поправила лежащий на плече локон цвета воронова крыла. – Ну хватит разговоров. Именно сегодня, именно потому, что неспокойно… ты должна выйти отсюда. Пусть другие дрожат и боятся. Пока ты его фаворитка, у тебя нет подобной привилегии, ведь ты теперь – один из символов существующего незыблемого порядка.
«Но я-то не его фаворитка,» - от этой мысли горячий кокон окутал сердце и крепко сжал его.
- Ты ведь понимаешь, что я – временный вариант, - прошептала Каролина, сопротивляясь идее Гарцин и то же время не желая посвящать «подругу» в слишком личные подробности их с Повелителем жизни.
- Милая, вокруг него всё временно, - сочувственно произнесла Гарцин. – Так что ж теперь… не жить?
- Наверное, ты права. Что-то я раскисла в последнее время, - поймав собственное ссутулившееся отражение в зеркале, Каролина тут же расправила плечи.
Собираться быстро она умела. И уже через четверть часа тёмные двери покоев Повелителя распахнулись, и на красный мрамор ступила чёрная остроносая туфелька. Согласно этикету, утреннее платье не должно было иметь шлейфа, а в целом могло напоминать вечернее. По мнению Каролины, алый шёлк был несколько чересчур, однако Гарцин настояла именно на этом цвете.
К тому моменту, когда они с Гарцин подошли к эркерной гостевой, обставленной изящной мебелью и текстилем, цвет которого Каролина сама для себя назвала «синий ночной», все дамы уже собрались.
- Доброе утро, - произнесла Каролина тоном светской львицы, подсмотренным у Гарцин.
- Доброе утро, госпожа Каролина, - дамы, сидевшие до этого на креслицах и диванах, все, как одна, встали, чтобы тут же изогнуться в изящных приветствиях.