Но пациентов было много. Слишком много. И все были срочными.
«Вовремя я решила выяснить отношения с Каролиной,» - в какой-то момент муки совести стали почти нестерпимыми.
Даже старший по лекарской части, к слову, достаточно сильный маг, был тут же – бегал между приёмным покоем и двором, куда всё ещё доставляли пострадавших, открывал и поддерживал портал для ожоговых, которых отправляли в Первую часть, распоряжался персоналом, помогал сам, банально накладывая жгут, кому-то прямо на месте давал благой эйтавиор.
Дайна бы с радостью отдала свой портальный амулет для ускорения многих процессов, но он был именной. А когда она предложила старшему свои услуги по перемещению, тот строго взглянул на неё:
- Спасибо, Дайна, но здесь и сейчас нам гораздо нужнее твоя голова и твои руки.
Кивнув, лекарка продолжила свою работу…
Однако рано или поздно всё заканчивается. Множество раз песочный хронометр перевернулся с ног на голову, и когда солнце повернуло к вечеру, пациенты закончились. Как и весь этот ад, казавшийся бесконечным.
Отправив последнего лёгкого больного в палату, Дайна вышла на улицу и села на скамейку, вытянув гудящие ноги. Под спиной чувствовалось тепло от прогретой за день стены, в небе носились стрижи, вечерние бабочки порхали над пышно цветущими азалиями…
Рядом на скамейку упал Ференц и тоже вытянул ноги:
- Не верится, что последнего отпустил. Нас всех отправили отдыхать. Дальше справятся сменные саниты, а нам велено прийти с утра.
- Ага, - мысли путались, глаза слипались после бессонной ночи и стрессового дня.
Надо было ползти в свою спальню. Или открыть туда портал. Но думать вообще и что-то визуализировать в частности, совсем не хотелось.
- Скоро закат, - зачем-то произнёс Ференц.
- Угу.
- Сложный был денёк, и всё же мы неплохо справились. Из полусотни раненых всего шестеро не выдержали эйтавиора, девятнадцать выздоровели, остальные… - Ференц ещё что-то произнёс.
А когда замолчал, Дайна ответила только:
- Да.
Смысл слов коллеги ускользал. Собственные мысли и чувства давно превратились в серую кашу, давящую, напирающую со всех сторон. Да ещё и в глазах начало двоиться, наверное, от слёз.
- Дайна, тебе помочь?
- Нет, - смахнув с век непрошенную влагу, она нечеловеческим усилием заставила себя подняться со скамейки и открыть дверь в лекарский корпус.
В нос ударил запах крови, который она ощущала даже сквозь резкие бальзамические ароматы травяных порошков и лечебных паст. Пошатывающейся походкой лекарка побрела по коридорам, догадываясь, что Ференц идёт за ней.
«Подстраховщик хренов. Мне бы никогда не пришла в голову мысль преследовать кого-то. Я вообще за то, чтобы оставлять людей в покое, когда им хреново!»
- Ференц, я уже большая и дойду сама! – крикнула она, не оборачиваясь.
Однако шаги за спиной лишь ускорились.
А когда Дайна подошла к своей двери, её настигли и обняли сзади.
- Серьёзно?.. – сил не было даже на то, чтобы стряхнуть с себя коллегу, на которого вдруг напал приступ щенячьей нежности.
Только когда тот сдвинул с её шеи волосы и приник к коже губами – приятно приник, – Дайна всё-таки шевельнула плечом:
- Отвали… Мне сейчас не до этого, - она напряглась, пытаясь оттеснить лекаря локтями. – Ференц, я не кручу шуры-муры на работе… К тому же втрескалась в другого. Безответно втрескалась. Зато по сааамые веанские уши.
Позади выдохнули и прижались к ней крепче.
Только тогда Дайна заметила, что от обнимающего её веана несёт гарью, а некогда белые рукава, окольцевавшие её талию, испачканы сажей и бурыми каплями крови.
- Твою ж… - открыв дверь, Дайна шагнула в прохладный полумрак своей спальни. – Только тебя тут не хватало.
Тот, кого ей не хватало, шагнул вслед за ней. Закрыв комнату за засов, он развернул её к себе. Пальцы Правителя скользнули по плечам и затылку, зарываясь в волосы. И прежде, чем Дайна успела хоть что-то сказать, он склонился над ней и приник губами к губам...
Огромное спасибо читателям, оставляющим звёзды! =) Их мало, но тем ценнее каждая из ваших наград! Спасибо! =)
Глава 28. Сражения и перемирия
Комната Дайны в Лекарской части
Что ж, целоваться Энриль умел. Была бы Дайна в более собранном состоянии, наверное, оценила бы достоинству.
А она не оценила. Очень хотелось обмякнуть в его руках. И одновременно остаться в его глазах несгибаемой, принципиальной, загадочной девушкой из другого мира, более развитого, хотя и непонятного порой даже ею самой.