Реакция на мое выступление была для меня совершенно неожиданной. Чуть ли не после каждой фразы студенты стучали по столам кулаками и что-то галдели. «Обструкция», — подумал я и стал более строгим, напомнил молодым людям о бедствиях, которые принес немецкий фашизм Европе и самому немецкому народу, предупредил, что им придется освободиться от остатков вредной нацистской идеологии и постепенно усвоить демократические воззрения, без владения которыми нельзя служить народу, демократии и прогрессу, а значит, и нет смысла учиться в университете.
«Обструкция» студентов продолжалась и даже усиливалась. Переводчик молодой лейтенант П. В. Зиновьев, красный и потный от напряжения и, наверное, от неуверенности в точности перевода, принимал, как мне показалось, эту «обструкцию» на свой счет, видимо, считая, что студенты протестуют против допускаемых им в немецком языке ошибок. Я же думал, что им не нравились мои нелестные выражения по адресу фашистской Германии, нацистской идеологии и напоминания о трудностях, уготовленных студентам.
А когда я в заключение сказал, что, несмотря на то, что, мол, вам совершенно очевидно не нравятся мои слова, есть надежда, что впредь мы будем еще не раз встречаться и не только будем лучше понимать друг друга, но сможем даже стать друзьями, это вызвало не только барабанную дробь по столам, но и топот десятков пар по полу и какие-то приглушенные выкрики.
Я направился к выходу. Снова все встали, как по команде, и стали после меня выходить в коридор, шумно переговариваясь между собой. Я попросил переводчика остановить небольшую группу и спросил, что студентам не понравилось в моем выступлении. Они недоуменно переглянулись между собой, и один из них ответил:
— Наоборот, все понравилось. Мы были ошеломлены вашим появлением в университете и выступлением. И остались очень довольны, поэтому и стучали, выражая свое согласие и одобрение.
— У нас, например, согласие и одобрение выражают аплодисментами, а не стуком и топотом ног.
И тут я впервые услыхал немецкую пословицу «андере лендер — андере зиттен» (у каждой страны свои обычаи). И это правда.
Да, надо знать обычаи страны, в которой находишься! На очередном совещании в УСВАТ с участием президента земли В. Вольфа, Ф. Дукера, Г. Шнайдера, Э. Буссе было решено открытие Йенского университета назначить на понедельник 15 октября 1945 года. Я немедленно доложил об этом в Карлсхорст.
Через несколько часов В. П. Золотухин позвонил мне и передал, что Маршал Советского Союза Г. К. Жуков дал согласие на торжественное открытие университета по нашему плану и что на открытии будет присутствовать начальник Центрального немецкого управления народного образования Вандель.
Ко мне были приглашены Пауль и Вольф, которым мы поручили поехать в университет, еще раз проверить, все ли готово к назначенному дню, и информировать меня.
В связи с торжественным открытием университета день 15 октября в Йене был объявлен нерабочим, чтобы придать событию большее общественное значение. Город был празднично украшен транспарантами, лозунгами, плакатами. Улицы и площади, прилегающие к университету, заполнили жители города. Многим хотелось увидеть все собственными глазами, так как среди населения упорно распространялись слухи, что разговоры об открытии университета — это только пропаганда.
В 10 часов утра в городском Народном доме зал был переполнен представителями общественности города, делегатами от рабочих и студентов, интеллигенции, местных органов самоуправления, а также приглашенными представителями других земель и провинций. Из Веймара прибыли Р. Пауль, В. Вольф и сотрудники земельного отдела народного образования. СВА Тюрингии представляли В. И. Чуйков, я и еще несколько офицеров УСВАТ и Йенской комендатуры.
По существующему в Германии обычаю, в назначенный час прозвучала торжественная мелодия Штрауса, а затем обербургомистр города поднялся на сцену и в краткой речи приветствовал и поздравил всех со знаменательным событием. Открытие университета происходило впервые в послевоенное время не только в советской оккупационной земле, но и во всей Германии. Затем с приветственными речами выступили ректор университета, президент земли, студенты, рабочие, Вольф, Вандель и другие.
По окончании торжеств в Народном доме все присутствовавшие на них, выйдя из здания, организованно двинулись к главному зданию университета. Это была очень красочная процессия! Члены сената были облачены в присвоенные каждому факультету цветные мантии, впереди них ректор Цукер с огромной цепью на шее — знаком ректорского достоинства. Президент земли Р. Пауль шагал во фраке и с цилиндром на голове. Остальные также одеты во все лучшее, как на параде.