Министры иностранных дел западных держав отвергли советское предложение, но все же согласились вернуться к обсуждению этого вопроса на Лондонской конференции (в том же составе ее участников), которая должна была состояться в ноябре 1947 года. Не согласились указанные министры и с предложением Советского правительства об установлении четырехстороннего контроля над Руром, экономические ресурсы которого после создания Бизонии перешли под контроль только двух держав — США и Англии, а СССР и Франция исключались из участия в этом контроле.
Вследствие отрицательного отношения западных держав ко всем разумным предложениям Советского Союза Московская конференция окончилась без ожидаемых немецким народом результатов.
Западные державы, видимо стремясь как-то оправдать свою линию на раскол Германии, в июле 1947 года созвали в Мюнхене совещание премьер-министров земель всех зон оккупации. На этом совещании руководители правительств земель советской зоны всеми силами пытались убедить премьер-министров западных зон в необходимости активно бороться за соблюдение Потсдамских решений и противодействовать политике раскола Германии. Но премьер-министры западных зон при обсуждении этого вопроса отмалчивались, поэтому совещание ни к чему не привело.
Итоги Мюнхенской конференции премьер-министров земель всей Германии были рассмотрены 12–14 июля 1947 года на состоявшемся в замке Вартбург заседании тюрингского земельного правления СЕПГ, на которое были приглашены председатели коммунистических фракций ландтагов земель западных зон. Руководили этим заседанием, а точнее — совещанием Вальтер Ульбрихт и Макс Фехнер, которые предложили активизировать по всей Германии народное движение за единство страны.
Проходивший в сентябре 1947 года второй съезд СЕПГ решил созвать общегерманское совещание представителей всех партий и земельных правительств, на котором решить вопрос о проведении народного референдума по вопросу восстановления единства Германии на демократических основах, а также создать центральное немецкое управление и образовать временное единое правительство, которое должно подготовить и провести выборы в общегерманский парламент.
Эта мудрая инициатива СЕПГ была встречена в штыки не только буржуазными партиями западных зон, но и руководителями ХДС советской зоны Кайзером и Лемером. Тогда ЦП СЕПГ обратилось с воззванием к немецкому народу с призывом провести в Берлине Немецкий народный конгресс за единство Германии.
Конгресс состоялся 6–7 декабря 1947 года. Для участия в нем прибыли министры правительств и депутаты ландтагов земель (из Тюрингии было делегировано 150 человек), а также 650 представителей из западных оккупационных зон, несмотря на запрет и преследования их со стороны оккупационных властей западных держав. Конгресс обсудил вопросы борьбы за единство Германии и избрал делегацию, которая должна была поехать на Лондонскую конференцию министров иностранных дел четырех держав, чтобы изложить точку зрения немецкого народа относительно политической организации Германии. Но осуществить возложенную на нее обязанность не смогла, так как министры иностранных дел западных держав (Джорж К. Маршалл, Эрнст Бевин и Жорж Бидо) отказались выслушать представителей немецкого народа.
В данном случае в отношении западных держав к решению германского вопроса не было ничего неожиданного: отказавшись от проведения в жизнь Потсдамских решений, они осуществляли свой курс на раскол Германии.
Напомню, что еще на Московском совещании министров иностранных дел четырех оккупационных держав Контрольному Совету было поручено провести на основе Потсдамских постановлений ряд неотложных мер в области демилитаризации, денацификации и демократизации Германии. Однако в западных оккупационных зонах демилитаризация не проводилась. В британской зоне сохранялась не только военная промышленность, но даже подразделения фашистских войск в виде «рабочих групп» во главе с нацистскими офицерами. Ликвидации военных заводов не допускали и американские оккупационные власти. Денацификация практически также не проводилась. Органы немецкого самоуправления, особенно органы суда и прокуратуры, а также руководящие органы промышленности и сельского хозяйства продолжали оставаться засоренными нацистами.