И вот, когда в одной из многочисленных комнат замка Вартбург состоялся прием, данный УСВАТ епископам евангелической церкви всей Германии, доктор Митценхайм занял место рядом со мной во главе стола, а когда все расселись, громко заявил:
— Господин генерал, мы перед всякой трапезой обязательно читаем молитву.
— Что ж, — ответил я, — раз такой обычай существует, то начинайте.
По просьбе Митценхайма все поднялись со своих мест, и он начал свою молитву, которая, думаю я, будет длиться не более десяти минут. Но он закончил ее словом «Амен» через несколько секунд, и все снова сели. Митценхайм поздравил всех присутствовавших с успешным завершением съезда и выразил пожелание, чтобы обо всем, что было обговорено и решено на съезде, вскоре узнали миллионы верующих Германии и активизировали борьбу за единство германского государства.
В кратком выступлении я присоединился к пожеланию Митценхайма и выразил надежду, что епископы всех земель и провинций западных зон Германии используют свое влияние для убеждения широких масс верующих в необходимости решительной борьбы за создание единой Германии, как на этом настаивает Советский Союз. Затем стали выступать епископы из западных земель. Наиболее запомнились мне две речи. Один из ораторов начал свой тост на немецком языке, но, когда мой переводчик сделал попытку перевести его первую фразу, он его остановил и на чистом русском языке объяснил, что он сам себя будет переводить. После ужина я поинтересовался, где он так хорошо освоил русский, и он сообщил, что учился в свое время в гимназии в Пензе, женат на русской и в его семье все в одинаковой мере владеют и немецким и русским, потому что жена всех детей с малолетства обучала обоим языкам. Кроме того, после окончания духовной семинарии он долгое время служил в церквях Прибалтики, где был широко распространен русский язык. В своем выступлении он говорил о том, что прекрасно знает русский народ и глубоко убежден в искреннем намерении Советского правительства отстоять интересы немецкого народа, который западные державы стремятся расколоть.
Запомнилось и выступление епископа Нимеллера, который кроме четкого изложения своей позиции в вопросе о единстве Германии выразил благодарность УСВА Тюрингии за предоставленную возможность успешно провести съезд епископов Германии и обещал в издаваемой им газете подробно осветить отношение Советской военной администрации к церкви, чтобы разоблачить лживую пропаганду, распространяемую на Западе о якобы нетерпимости русских к верующим, а также описать устроенный епископам прием в замке Вартбург.
Признаться, я не особенно был уверен в том, что епископу Нимеллеру удастся выполнить свое обещание, учитывая ухудшение отношений к нам со стороны бывших наших союзников по антигитлеровской коалиции. Тем более было приятно спустя дней десять получить из Западной Германии пакет с газетой, в которой была опубликована большая статья Нимеллера с добросовестным изложением действительного положения дел в советской оккупационной зоне, а также подробно описан прием епископов, данный в Вартбурге УСВА Тюрингии.
Хочется напомнить, что когда в 1950 году на втором всемирном Конгрессе сторонников мира (16–22 ноября) для руководства борьбой народов за мир был учрежден Всемирный Совет Мира во главе с великим Ф. Жолио-Кюри, то в состав указанного Совета был избран и представитель прогрессивного духовенства епископ Нимеллер, который оказался достойным оказанного ему высокого доверия сторонников мира всей планеты. Прогрессивным общественным деятелем являлся и епископ Тюрингии доктор Митценхайм, который был избран в Совет мира ГДР и депутатом парламента республики с первых дней ее создания. Но это было значительно позже, и упоминание об этом вызвано лишь желанием не возвращаться больше к рассказу о прогрессивных представителях немецкого духовенства. Добавлю только, что не все духовенство было подобным Нимеллеру и Митценхайму, которые вносили свой вклад в борьбу за единство Германии.
Эта борьба особенно усилилась в следующем году, но прежде чем перейти к освещению этого периода, хочу рассказать еще о двух важных событиях, происшедших в 1947 году и касавшихся изменений в составе правительства Тюрингии.
Классовая борьба проявлялась в земле не только в саботаже ряда хозяйственных мероприятий, в острых противоречиях по многим вопросам между партиями в блоке, в антисоветизме некоторых элементов в органах самоуправления, но и в сопротивлении проведению в интересах немецкого населения советской оккупационной политики, в том числе и со стороны некоторых депутатов ландтага. Все это вполне объяснимо, так как эта деятельность носила четкий классовый характер, и остатки буржуазных классов либо открыто, либо скрытно старались ее торпедировать.