– Сделай экстраполяцию своих данных, робот. Сколько мне еще ждать, когда отрастут мои руки и ноги?
– Трудно дать ответ на этот вопрос. Может быть, это произойдет через несколько недель, но может быть, и позже. – Робот потер своей железной рукой припухлость. – Но этот вырост может означать и нечто совсем другое, например инфекцию. Вырост имеет красную окраску.
– Я не чувствую никакой боли.
– Ты хочешь, чтобы я взял соскоб?
– Нет, я подожду, когда смогу сделать это сам.
– Не будь грубым. Наша работа требует сотрудничества и совместных усилий.
Хотя результат нельзя было назвать многообещающим, робот не слишком сильно волновался. Это исследование не было приоритетным. На уме у Эразма было нечто намного более важное.
Он отрегулировал состав жидкостей, поступающих в вены пленника, и с лица тлулакса исчезло недовольное выражение. Несомненно, Рекур Ван переживал сейчас один из перепадов настроения. Надо просто внимательно следить за ним и вовремя вводить соответствующие лекарства, чтобы поддерживать пленника в работоспособном состоянии. Вероятно, так можно было предупредить и сегодняшнюю вспышку гнева. Иногда по утрам этого человека могло вывести из состояния равновесия что угодно. Иногда, правда, Эразм специально провоцировал его, чтобы наблюдать результат.
Контролировать поведение человека – даже такого противного и отвратительного, как этот, – было и наукой, и искусством. Этот обрубленный и деградировавший пленник был в такой же мере «объектом», как и любой человек в забрызганном кровью бараке или лаборатории. Даже когда тлулакс впадал в крайнее отчаяние, когда он пытался вырвать трубки систем жизнеобеспечения, пользуясь для этого только зубами, у Эразма были способы заставить его продолжить работу над биологическим вирусным оружием. К счастью, этот тлулакс ненавидел Лигу Благородных еще больше, чем мыслящих машин.
Несколько десятилетий назад во время крупного политического кризиса в Лиге Благородных были обнародованы секреты органных ферм тлулаксов – к ужасу и отвращению всего человечества. Общественное мнение было возмущено этими фактами, люди загорелись ненавистью к генетическим исследованиям, они разгромили фермы, а тлулаксов вынудили прятаться. Репутация этого народа была прочно и необратимо подорвана.
Рекур Ван бежал в Синхронизированные Миры, захватив с собой то, что посчитал неоценимым даром для независимого робота, – клеточный материал для клонирования Серены Батлер. Эразм действительно был удивлен и обрадован, вспомнив свои интереснейшие дискуссии с этой пленной женщиной. Отчаявшийся Рекур Ван был уверен, что Эразм захочет воссоздать Серену, но – увы! – клоны, созданные Рекуром, не обладали ни памятью, ни темпераментом Серены. Это были просто бездушные копии, бледные тени.
Несмотря на неудачу с клонами, Эразм нашел весьма интересным самого Рекура Вана – к большому огорчению и испугу маленького человечка. Независимый робот наслаждался его обществом. Наконец-то нашелся человек, с которым можно было говорить на языке науки, исследователь, способный помочь лучше понять бесчисленные ветвления и пути познания, которыми пользовались человеческие организмы.
Первые несколько лет оказались настоящим испытанием, даже после того, как Эразм удалил тлулаксу руки и ноги. Со временем умелыми манипуляциями, применяя систему поощрений и наказаний, робот все же превратил Рекура Вана в плодотворный подопытный объект. Лишенный конечностей тлулакс, по иронии судьбы, оказался в таком же положении, в каком находились его рабы на якобы о`рганных фермах. Эразм находил эту иронию убийственной.
– Ты хочешь, чтобы я немного полечил тебя, чтобы мы смогли начать работать? – поинтересовался Эразм. – Может быть, ты, например, хочешь мясных печений?
У Вана загорелись глаза, ибо это было одно из немногих, оставшихся доступными ему удовольствий. Приготовленные из отбросов лабораторных материалов и из человеческих тканей мясные печенья считались деликатесом на родной планете Рекура Вана.
– Накорми меня, или я откажусь с тобой работать.
– Ты слишком часто прибегаешь к этой угрозе, Обрубок. Не забывай, что ты подсоединен к флаконам с поддерживающими твою жизнь растворами. Даже если ты перестанешь есть, тебе не удастся умереть от голода.
– Ты же хочешь, чтобы я сотрудничал с тобой, а не просто жил, но при этом оставил мне слишком мало козырных карт для этой игры.
С этими словами тлулакс скорчил недовольную гримасу.
– Отлично. Итак, мясные печенья! – крикнул Эразм. – Четырехрукий, неси завтрак.