Площадь Сент-Уэр. Каменное лицо Пьера Кошона, епископа Бове, на фоне черных ворон, красных сутан и гигантского костра. «Мы готовы перевести вас в другое место — в церковную тюрьму. Условия благоприятнее, нежели в башне, да и стража гораздо более вежливая. От вас требуется только одно — отрекитесь от своих ересей».
Измученная Жанна покосилась на пылающее зарево за спиной епископа. Намек был недвусмысленным: либо подпись, либо огонь. Она повернулась и поставила жирный крест на протянутом пергаменте. Злая ирония этого креста проявилась, когда девушку повели обратно в башню. Силящуюся вырваться, ее толкнули в ненавистную камеру и оставили наедине с удивлением и печалью.
Скоро холод выветрил и их, а на смену пришла отчетливая злость. Как она могла позволить себе такую глупость! Неужели разум уже заблаговременно сгорел? Никогда англичане не позволят себе передать желанную добычу в руки французского духовенства, нет. Скорее небо упадет на землю! Теперь Кошон волен сделать с ней все, что угодно! На глаза навернулись слезы.
— Старая крыса… — едва слышно шевельнулись губы.
Когда луч света переполз с головы до самого угла комнаты, вновь скрипнул засов. Красные от слез глаза уставились в проем.
Она узнала этого человека — и попыталась улыбнуться. Жан тоже улыбнулся. Наконец-то он здесь, с ней!
— Госпожа Жанна… — он присел на колени. — Это случилось. Хвала Небесам, все позади!
Господи, как же больно было видеть ее в таком состоянии. Ее! Символ надежды и свободы, избранный небесами! Проклятые стервятники-бургундцы высосали из нее почти что душу. Вот к чему привели раздоры и жажда выгоды, затмевающие национальное достоинство!
— Я пришел вернуть вас нашему Отечеству, — с воодушевлением сказал он.
Дева Орлеана подняла хрупкую белую руку и указала на глаза Жана.
— Вы нашли Ворона?
— О нет, нет. Боюсь, наши враги загребли птичку в первый же день и спрятали слишком надежно. Правда, на этом они не остановятся.
— В каком смысле? Разве предмет не был их целью?
Фонтон устало стянул с головы шаперон и спросил:
— Вы помните, госпожа, день, когда впервые увидели Ворона?
Она тут же кивнула. Как же такое забыть?
— Я рассказывал, как добыл его для вас? Я его буквально выдернул из-под носа ищеек Брудо. Успел за считанные минуты до их прихода. Вам известна их позиция: о предмете должны знать единицы, и то только выгодные единицы. А вы, моя госпожа — пешка, ставшая ферзем, но на какое-то время угодившая в вероломный капкан.
— Иными словами, они скоро будут здесь?
— Боюсь, что да. И на этот раз у Брудо с собой Пес, — он специально выделил последнее слово.
Чувствуя, как под камизей бегут мурашки, Жанна с волнением спросила:
— Откуда вы это знаете?
— Чуть попозже, когда наберетесь сил, госпожа, — Жан привстал. — Елена, вы готовы?
В проеме показалась невысокая девушка, и Жанне показалось, будто она увидела саму себя. Но нет — крылья носа пошире, и глаза, кажется, больше. В остальном, не считая бледности кожи, полное сходство. В руке у нее был небольшой сверток.
— Мадмуазель Д`Арти, — представил гостью Жан, — родом из Прованса. Она готова помочь нам.
Елена Д`Арти склонилась в почтении. Затем протянула сверток.
— Я должна переодеться? — уточнила Жанна, — а Елена что? Она…
— Да. Мы сделаем маленькое превращение, — сказала Елена, — и для меня это будет великая честь, госпожа. Вы нужны Франции.
Больше объяснений не требовалось. Жанне помогли встать и отвернулись, когда та скинула с себя грязную камизу и начала переодеваться. На их лицах застыли благоговейные полуулыбки.
Дева облачилась в легкую сюркотту и такой же, как у Жана, плащ. Елена облачилась в балахон.
— Люди Кошона попытаются дискредитировать вас, — сказал Жан. — Не пройдет и недели, как они найдут повод, дабы послать вас на костер.
Что верно, то верно. Помощь пришла как никогда вовремя.
Осторожно наклонившись, Дева поцеловала Елену в лоб. Опираясь на плечо Фонтона, она покинула камеру. У спуска винтовой лестницы стоял низенький щуплый паренек в поношенном жиппоне. Жанна вспомнила его — это был Дэни Писо, верный паж де ла Фонтена. Он учтиво поклонился и, осветив факелом ступени, исчез внизу.
— Но как вы, Жан, попали сюда? — спросила она. — Ведь Рейнская башня охраняется повсеместно. Стража чуть ли не на каждом повороте…