Не сразу узнал её. Слишком много рыжих побывало в Москве за последнее время. Полушубок, растрёпанные волосы, автомат.
— Великий Магистр?
— Да, — не без удовольствия ответил я.
Сидя в кресле, с бокалом вина. Не хватает домашнего халата и какого-нибудь перстня с загадочной анаграммой.
— Я знала тебя под другим именем. Павел Дуров. А теперь ты Великий Магистр.
Видимо, она намекала на прошлое, когда подвезла меня до города, избавив от столкновения с безумцами. Но я не считал нужным благодарить за то, за что ей уже заплатили, и молчал, не реагируя на её паузы.
— Говорят, ты универсальный решатель проблем. Находишь способы сделать то, чего не могут другие.
Она говорила немного томно, словно пыталась одной интонацией соблазнить меня на расстоянии. Но в моём гареме было уже достаточно подружек, чтобы западать на каждую юбку. И меня ждали дела поважнее, чем этот разговор.
— Ближе к делу, — сказал я нетерпеливо.
— Ты всё ещё хочешь встретиться с хранителем? — спросила Рыжая.
— Да, — ответил я, не колеблясь.
— Он ищет кое-что. Комплект линз, и какое-то устройство для их активации. Ничего не знаешь о подобном?
— Нет, — ответил я, вспоминая свои эксперименты в лагерях безумцев.
— Тот, кто поможет ему в поисках, наверняка удостоится аудиенции с ним. И будет щедро вознаграждён.
— И почему ты мне это рассказала? — спросил я. — Хочешь заключить союз с моим альянсом? Ищешь точки соприкосновения?
— Когда-то хотела, — призналась девушка. — Когда вы были самыми влиятельными.
— А сейчас? — я даже непроизвольно вытянулся. — Сейчас мы не самые влиятельные?
Рыжая посмотрела на меня, сначала удивлённо, потом насмешливо. Насмешка была недолгой, но от меня не укрылась.
— Поиски затянулись, — сказала Рыжая ровным тоном. — Хранитель обеспокоен, а это всегда плохо сказывается на окружающих. Если ты действительно Великий Магистр, найди эту чёртову штуковину, и я возьму тебя в долю на хорошую изумрудную долину. Может, возродишь былое могущество.
Она усмехнулась, на сей раз открыто, и первой оборвала соединение.
Эта наглая валькирия думала, что я займусь поисками в ту же секунду, как закончится разговор. Но первое, что я сделал, это швырнул в стену бокал с вином. А потом собрал совет альянса и объявил о том, что мы начинаем Большую войну.
Былое могущество? Былое? Чёрта с два.
Расстрельный список врагов был готов давно, и регулярно пополнялся. Кажется, не все в моём альянсе были довольны такой постановкой вопроса, но мнения несогласных меня не интересовали.
Я не стал юлить, и произнёс перед советом альянса пламенную речь, суть которой сводилась к следующему: мы берём под контроль весь мир, все исследованные провинции, со всеми лагерями, шахтами и долинами. Кто не с нами, тот против нас. И пусть уходит прямо сейчас.
Никто не ушёл. Ну, кроме парочки недотёп, решивших сыграть в благородных рыцарей. Они стали первыми, но не последними. Большая Война — это война из тех, что никогда не заканчиваются.
— Великий Магистр, разрешите обратиться.
— Ты уже обратился. С чего бы это ты сегодня такой официальный, Гумилёв?
Он мне тоже не нравился в последнее время. То есть, думаю, он мне не понравился с самого начала. Весь такой неискренний, недоговаривал что-то, скрывал постоянно. Как будто свой игрок в чужой команде. Но в последнее время он стал особенно скрытным, и особенно назойливым.
— Согласно официальной статистике, у вас самая сильная армия во всех исследованных провинциях.
— Да, — подтвердил я. — И поэтому все они хотят меня слить! Проклятые ублюдки, нищеброды… как же я их ненавижу, этих завистливых тварей. Я справлюсь с любым из них, с десятком любых. Но не со всеми. Впрочем, это временно.
Гумилёв не любил, когда я так говорил. Поэтому иной раз я специально произносил эти слова, чтобы понаблюдать за его эмоциями.
— Знаешь, Гумилёв… Я тебе не доверяю. Может, тебя купили? Может, кто-то нашёл способ отдавать приказы командирам чужих городов? — размышлял я, глядя на него. — Ты бессмертен, но есть ли порог у твоей боли? Ты не думал о том, что боль может пробудить воспоминания?
— Я хотел бы вам показать кое-что, Великий Магистр. Прежде, чем вы начнёте пытать меня, взгляните сюда.
Насчёт пытать Гумилёва — это я, конечно, пошутил. Я не собирался его пытать, во всяком случае в данный момент.
Пока Гумилёв возился с пультом, настраивая плазменную панель — я думал о том, что сначала вырежу альянсы Вечных и Неудержимых. А затем приду к Хиппи, куда вступила Титивилус, посмотрю ей в глаза и попрошу повторить всё, что она сказала перед уходом. А уже после, когда Большая Война пойдёт на спад, я соберу всех канцлеров, всех влиятельных владельцев за столом переговоров и прикажу им признать меня…
— Что это? — спросил я, привставая с кресла.
— Это дневник вашего предшественника. Первого владельца вашего города.
— Привет, Толян! — раздался из динамиков панели знакомый, но давно забытый голос. — Если ты меня слушаешь, значит, Гумилёв решил, что ты готов узнать кое-что новое о нас с тобой.
Я смотрел на панель, на своего старого друга Пашу — из той, моей прежней жизни — и шаблоны, прочно обосновавшиеся у меня в голове, рвались на части один за другим.
Глава тринадцатая
Из князи в грязи
Друг Паша оказывается совсем не Пашей, и не совсем другом. Он передаёт Анатолию важную информацию, ключ к управлению всем миром, но Егор Егорович, незримо присутствующий при их беседе, имеет другие планы на развитие событий.
— Ну что, Толян? Думаю, ты уже догадался, что мир, в котором ты сейчас находишься, искусственный, и находится вне земного времени и пространства. Проект, созданный корпорацией «Кольцо». Секретный проект. Матричное копирование нейронной сетки, с брейн-программированием и последующим трансфером сюда, на войну. В общем, мы с тобой, как и все остальные, участвуем в эксперименте. Живём по военным законам, установленным хранителями проекта. И поступаем соответственно. Но в отличие от остальных, нам удалось сохранить свою память. А значит, у нас есть шанс не только обрести свободу, но и получить кое-что гораздо более ценное, чем горсть изумрудов или трёшка на Большой Дмитровке. Хе-хе… Толян, Толян. Знаю, поначалу тебе трудно пришлось. Адаптироваться в новом мире, не зная правил, без защиты новичка, с вечно что-то недоговаривающим командиром… но это всё в прошлом. Пришло время получать приз. Ты уже наверняка экспериментировал с линзами и знаешь, что они могут влиять на переменные пространства и времени. Хроноспазм, телепортация, вот это вот всё. Админресурс. Часть функционала доступна всем, часть избранным, а часть — никому. Тебе, Толян, надо стать той частью, которой будут доступны все возможности линз. И тогда… тебе не понадобится армия, города, долины. Всё и так будет твоим. Всё, начиная от гремучей змеи в пустыне, и заканчивая городами админов, называющих себя хранителями. Подними челюсть с пола, Толян. И налей что-нибудь выпить, прежде чем я перейду к самому главному. Что-то я разболтался, но… Толян, ты не поверишь, после стольких лет одиночества мне ужасно хочется поговорить с тобой. Даже если я не смогу тебя услышать. Так вот. Насчёт линз. Мне удалось объединить три линзы в одну уникальную, но я не успел провести достаточно экспериментов, чтобы разобраться с её функционалом. Линза находится там, где любой будет сожран. Любой, кроме тебя. Лагерь безумцев, Толян. Линза, позволяющая через хроноспазм зацикливать время и делать всё, что угодно, находится в лагере безумцев. А теперь слушай внимательно, и ничего не говори вслух. Тссс... Широта — это номер квартиры, в которой живёт Тоня. Тихо. Молчи. Долгота — это цифры, написанные на мусоропроводе на твоём этаже. Не произноси координаты вслух, не говори никому. Помни, что здесь нет друзей, а есть только враги. И они пойдут на всё, чтобы остановить тебя. Так что сделай это, Толян. Возьми мир под свой контроль. А теперь прощай, и до новых встреч. Ах, да! Гумилёв! Надеюсь, ты тут. Если ты поможешь нашему общему другу достичь своей цели, он выполнит моё обещание. Пока-пока.