Пожалуй, стоило поискать еще варианты.
Воспоминания о черном драконе находились под строгим запретом, но однажды в разговоре с Кейганом-Лу о разнице их миров Джайна, сама того не замечая, принялась рассказывать истории, которые ей довелось пережить. С каждым вечером слушателей становилось все больше. Взрослые и дети оставляли дела и спешили к волшебнице.
Джайна видела, что Тарион несколько отстранено слушал о спасении Великого Древа в Хиджале совместно с вождем орков Траллом, об изгнании демонов Хранительницей Тирисфаля магной Эгвин, хотя за то краткое перемещение в прошлое ему довелось повстречаться с ними обоими. Джайна не могла винить его в том, что судьбы Тралла и Эгвин не интересовали его так, как судьба Нелтариона.
Для вечерних рассказов волшебница выбирала истории со счастливым концом, в их положении и без того хватало трагедии. Она рассказала о построенном нагами на дне Великого моря королевстве Зин-Азшари, усыпанном драгоценными камнями, про некогда прекрасную королеву Азшару и ее преображение. Сначала пандарены с небольшой охотой слушали о мирмидонах, но описываемые Джайной красоты Зин-Азшари никого не оставляли равнодушными. Большей популярностью пользовались рассказы о маленьких глубоководных существах — мурлоках. История о том, как мурлоки дали отпор самим мирмидонам, чтобы помочь Джайне сбежать из Зин-Азшари, каждый раз завершалась восторженными аплодисментами.
Джайна не готова была касаться других тем своего путешествия в миры Глубоководья, но замечала, как мрачнел Тарион, когда ее истории завершались успешно. Уж он-то знал, что настоящий финал выдался отнюдь не радужным, но сам никаких вопросов не задавал.
А через несколько дней он зачем-то воздвиг эту гигантскую гору, прозванную пандаренами Новой Бронзовой. Пандарены углядели в этом некий знак свыше, и Кейган-Лу отправился вместе с травниками собирать плоды венке.
Костер затух. Пандарены быстро управились и теперь выкладывали пирамиду из речных голышей, отмечая место плодового захоронения. Джайна вновь огляделась по сторонам — никого. Мирмидоны, похоже, исчезли так же внезапно, как и появились, и во всей Пандарии она одна умудрилась искренне расстроиться этому факту. А с обуревавшими ее чувствами придется справляться самостоятельно.
К ней медленно приближался седой пандарен. Кейган-Лу остановился в шагах пятидесяти от морского берега, ожидая, когда волшебница оставит море. Даже если все наги Азерота будут истреблены, великовозрастный пандарен и тогда не преодолеет страха перед морскими глубинами. Волшебница понимала его чувства, он остался единственным выжившим, кто помнил старый Азерот. Остальные населявшие остров пандарены родились в Безвременье.
— Мы закончили, леди Джайна, — сказал Кейган-Лу, когда она подошла. — Благодарю вас за помощь.
— Это не поможет. Я все еще злюсь на вас.
— Состояние Тариона не должно внушать вам опасений, с ним все будет в порядке.
— Если дело касается опасных и ядовитых растений, не стоит вообще прибегать к его помощи, Кейган-Лу. Этим должны заниматься знающие травники.
— При падении Тарион лишь оцарапал кожу листьями венке, это не опасно. Венке может быть очень опасным только в том случае, если отведать его неправильно приготовленные плоды.
— Те плоды, которые вы только что закопали в землю?
— Верно.
— И я подозреваю, что мы все равно от них не избавились?
— Нет. Это первая стадия в приготовлении венке. Для того чтобы избавиться от яда, плоды должны пролежать в смешанной с золой земле достаточно долго, примерно около полутора месяца.
— Зачем это вам, Кейган-Лу? Неужели нельзя обойтись без ядовитой пищи?