— Но это мое решение, дам ли я это. Я должен принимать решения в пользу рода, — серьезным тоном сказал эльф. — Так как я хорошо разбираюсь в этих травах, они мои.
— Вы живете в деревнях? — спросил Стен, которому трудно было понять представления эльфов и троллей о собственности.
— Не в таких, какими ты их знаешь. Многие из нас путешествуют, и лишь немногие остаются долгое время на одном месте. Земля большая.
«Недостаточно большая, раз мы все вместе не можем жить в мире», — горько подумал Стен.
Эльф с любопытством посмотрел на него.
— Ты не боишься нас, — констатировал он.
— Нет. Я не думаю, что мне грозит опасность от твоего народа, Тарлин.
— Не для тебя, — подтвердил винак. — Не здесь и не сейчас. Но время может измениться.
— Кто знает, что готовит нам будущее?
Тут над ними запела птичка, радостно приветствуя новый день. Первые лучи солнца, согревая своим теплом, упали на поляну, прогоняя прочь длинные тени леса. На стеблях травы замерцала роса. Весь вид утреннего леса казался таким нормальным, что Стен почти забыл, что в данный момент стоит с винаком и обсуждает с ним войну и мир, а рядом спят тридцать троллей.
— Ты устал. Отдохни, — категорическим тоном сказал Тарлин и развернулся в сторону хижины.
Стен кивнул и потер глаза, веки которых действительно становились все тяжелее. Он смотрел вслед эльфу, пока тот не исчез в хижине, потом присел на влажную от росы траву и прислонился к стволу широкого дерева. «Хорошее место, чтобы отдохнуть», — промелькнуло у него в голове. Но прежде чем он смог подумать над двойным значением этих слов, глаза его закрылись и он заснул.
Только лишь когда солнце уже низко стояло над горизонтом, а его свет, словно в дымке, пробивался через деревья леса, Стен проснулся и несколько мгновений в замешательстве осматривался вокруг. Его сон был глубоким и крепким, и влахак чувствовал себя необычно свежим и отдохнувшим, как уже давно не чувствовал себя.
Тролли все еще неподвижно лежали на своих местах, хотя и винаев не было видно. Зевнув, Стен поднялся и пошел к хижине, из дымовой трубы которой сейчас поднимался дым. Вангелиу спал сейчас гораздо спокойнее, в то время как Тарлин на небольшом огне в каменном камине готовил отвар. Эльф не обернулся, когда Стен вошел, а только тихо сказал:
— Ему стало немного лучше. Я дал ему кое-что от кашля, чтобы он мог поспать. Сон важен.
Стен кивнул.
— А здесь был кто-нибудь из твоих людей?
— Пока нет. Я сомневаюсь, что Рувон придет, пока тролли еще спят. Все-таки дело касается в первую очередь их.
— Тогда нужно будет подождать. А есть… — начал было Стен, но Тарлин уже кивнул в сторону маленького чулана, который был пристроен к хижине.
— Я поохотился. С троллями поблизости это было сложно, их присутствие отгоняет зверей. Ты хочешь взять что-нибудь?
Не отвечая, Стен пошел в чулан и осмотрел добычу эльфа. На нескольких крючках там висело полдюжины кроликов, уже с ободранной кожей, и влахак взял себе одного. Взяв немного высушенных дров, которые лежали под небольшим навесом, он быстро развел костер, и уже скоро появился вкуснейший запах жареного кролика, отчего у Стена даже потекли слюнки. Тарлин дал влахаку горшок, в который тот нарезал несколько кусочков от второго кролика, залил чистой водой, положил кости и жир первого кролика и стал варить из всего этого бульон. В запасах Вангелиу Стен нашел несколько головок свеклы и дикого лука, которые он также, нарезав, добавил в суп. Себе же влахак оставил несколько кусочков жареного кролика. Он предложил его Тарлину, однако тот отказался. Так юный воин и сидел возле костра, время от времени помешивая в горшочке и с наслаждением кушая полоски жареного кролика, пока солнце окончательно не село и жизнь не вернулась в троллей.
Пока они поднимались и, жадно обнюхивая воздух, смотрели в сторону Стена, он крикнул:
— Под навесом есть свежее мясо. Вам нужно будет разделить его между собой, так как его немного.
Пард достал тушки кролей и распределил их между троллями, и то время как Керр с любопытством подошел ближе и заглянул в горшок.
— А ты этих маленьких прыгунчиков клал на огонь? Но ведь их мясо мягкое, его не нужно смягчать огнем.
— Да, я их пожарил. От этого их мясо стало не только нежнее, но и вкуснее. Кроме того, сырое мясо не очень приятно для желудка.
— Можно мне попробовать? — спросил тролль, и Стен, пожав плечами, протянул ему кусочек мяса, зажаренного до хрустящей корочки.
Керр осторожно откусил и размеренно начал жевать. Его лицо скривилось, когда он проглотил его.
— У него не очень хороший вкус. Лучше я буду есть так. Это не только требует меньше работы, но и вкуснее.
— Это эльфы раздобыли мясо? — Пард вмешался в их разговор. Когда Стен утвердительно ответил, большой тролль хлопнул себя по лбу.
— Что они делают с такими крошечными животными? Как ими можно насытиться? Они же размером чуть ли не с палец!
— Не преувеличивай, — возразил Керр. — Кроме того, немного свежего мяса всегда лучше, чем вообще никакого.
— Да, но таким кусочком мяса нельзя наполнить даже пустой рот. В лесу же есть настоящие большие животные. Именно таких нужно было и поймать парочку.
— Может, это все из-за того, тролль, что ты и твои подопечные разогнали всех животных? — раздался из леса насмехающийся голос Рувона. — Исключая, конечно, вот этих, которые тоже, хочу заметить, убежали довольно-таки далеко.
С этими словами на поляну вышла группа эльфов, неся на палках двух больших оленей с уже снятой кожей. Когда винаи выложили добычу на середину поляны, ликованию троллей не было конца.
— Их рога значительно больше твоих! — подтрунил над Пардом Врок, чем заслужил от того мрачный взгляд, но потом Пард усмехнулся и сам.
Устроив шум и гам, тролли начали разделять оленей и ссориться за самые сочные куски.
Эльфы, принесшие добычу, снова исчезли в лесу. Рувон, наоборот, присоединился к Стену, который все еще стоял у огня и зачарованно смотрел на происходящее.
— Иногда они кажутся такими безобидными, не правда ли? — сказал вдруг эльф. — Пока не увидишь, как они разделывают целого оленя голыми руками.
Стен, усмехнувшись, посмотрел на него. Однако, хотя Рувон и пошутил, выражение его лица было обеспокоенным. На эльфе снова были только простые кожаные штаны, сшитые из большого количества кусочков разного цвета, и пояс, на котором висели нож и небольшой мешочек. Кроме маленького ножа, который был скорее предназначен для еды, чем для борьбы, при нем больше не было никакого оружия. Рисунки на его коже вновь таинственно задвигались, когда он повернулся к Стену и сказал:
— Нам нужно поговорить. Позови Парда и юного тролля, потом заходите в хижину.
Серьезность, с которой Рувон сказал это, заставила Стена озадаченно нахмуриться. Он крикнул:
— Пард! Пойдем внутрь. Эльфы еще и новости принесли!
Большой тролль молча кивнул и взял Керра за плечо. Они вместе последовали за Стеном в хижину. Хотя Вангелиу был спокойнее, чем в прошлую ночь, при виде больного старика у Стена тут же упало настроение. Но влахак ничего не сказал, а лишь опустился возле кровати и ожидающе посмотрел на Рувона. Как только другие тролли тоже сели, винак заговорил:
— Вы должны знать, какое решение мы приняли.
— Может, нужно разбудить Вангелиу? — вмешался Стен, прежде чем эльф успел продолжить.
Рувон не особенно обрадовался тому, что его прервали. Тарлин поспешил ответить за него:
— Нет. Пусть спит. Наш последний разговор сильно ослабил его. И все равно, будет ли он спать или нет, ничего не изменится.
Стен пожал плечами, и Рувон продолжил:
— Мы собрались и посовещались. И решение моего народа таково, что мы не будем помогать вам.
— Что? — взорвался Пард. — Это, наверное, такая плохая шутка? Вы, вшивые личинки!
— Ни в коей мере, тролль, — холодно возразил Рувон. — Мы уйдем вглубь леса и переждем бурю там, как мы до сих пор переживали все другие.
Стен удивленно посмотрел на эльфа, лицо которого, однако, не выдавало никакого волнения духа. Влахак проглотил неприятный вкус, который возник у него во рту. Единственная искра надежды, которую зажгло в нем появление эльфов, погасла, оставив лишь темноту и холод в сердце. «Без знаний и помощи винаев мы вряд ли будем знать, что нам делать. Это и так было бы непростым походом, а теперь…»
Влахак не мог себе даже представить, какие теперь возможности у них вообще остались…
— Что все это значит? — зло спросил Пард. — Разве не вы рассказывали о том, что дух темноты касается нас всех?
— Да. Но мы знаем его хитрости и его влияние. Мы сможем противостоять этому и переживем. Так же как и в старые времена, когда люди отравили землю.
— Когда есть враг, не прячутся, — запротестовал Пард. — Против него выступают, и его уничтожают.
— У твоего народа, тролль, может, так и принято. Но мы приняли такое решение.
— Пожалуйста, нам нужна ваша помощь, — жалобным голосом попросил Керр. — Мы не можем просто взять и спрятаться. Ведь это же касается всей земли, не только нас.
— Вы сами взяли на себя эту беду, так что теперь вам придется самим противостоять этому, — терпеливо объяснил Рувон.
— Не одним, — мрачно возразил Стен. — Я пойду с ними независимо от того, будут ли при этом винаи или нет.
— Это делает тебе честь, человек.
— Неужели уже слишком поздно? — спросил Керр. — Вы не можете ничего сделать?
— Вы не понимаете. Решение принято. Я всего лишь посланник, который принес сообщение. Я не могу ничего изменить.
И хотя выражение лица эльфа осталось бесстрастным, Стену показалось, что он увидел в его глазах что-то похожее на сожаление или, возможно, даже грусть. Заметив это, влахак спросил:
— А ты решил иначе, ведь правда? Ты считаешь ваше решение неправильным.
Эльф долго смотрел на него, потом медленно кивнул.
— Я считал, что мы должны помочь троллям.
— А ты? — обратился Стен к Тарлину. — Что думаешь ты?
— Я думаю, что вам очень нужна наша помощь. И я вижу те последствия, которые оставляет дыхание на всем вокруг, и я боюсь того дня, когда Курперла проснется. Но сейчас то, что я думаю, уже не важно.
Рувон добавил:
— Это не наша битва, было сказано, и эти слова правдивы: это не наша битва.
— Это касается нас всех, вы трусы!.. — чуть ли не заорал Пард и сжал кулаки.
Рувон глянул на мощного тролля.
— Вы перенесли их на всех. Люди ранили Курперла, и опять же вы пробудили его. Это не наша вина, не наша задача. Я был за то, чтобы помочь вам, но я вижу мудрость также и в том, что думают об этом другие. Всегда, когда мы сближаемся с другими народами, нам это приносит одни несчастья. За этим всегда следовали смерть, болезни и порча. Мы уже знаем, как горько для нас бывает помогать вам. Мой народ явственно чувствует дыхание Курперла. Так что не упрекай меня в том, что сделал твой народ!
После этой речи в хижине воцарилось молчание. Стен видел, как Пард внутри весь кипел, однако Керр успокаивающе положил ему руку на плечо и сдерживал его. Взгляды эльфов застыли на троллях, однако их глаза не выдавали их тайн.
— Все это очень прискорбно, — наконец сказал Стен и хотел уже встать, как вдруг раздалось тихое прищелкивание языком.
— Очень прискорбно, это точно, — прошептал Вангелиу и закашлялся. — Я считал твой народ более разумным, Рувон.
— Не только ты, старый человек, — со вздохом возразил тот.
— Ты прав. Я стар, и я умираю. Это дает мне не только ясный взгляд на некоторые вещи, но и позволяет без страха обращаться к вам. Поэтому я и говорю, что ваше решение — это дурость!
— Мой народ принял решение, и ничего из того, что ты скажешь, не изменит этого решения.
— Я знаю, — ответил Вангелиу и вновь закашлялся. — Но я должен был просто сказать вам это.
Взгляд Стена переходил от одного к другому. Несмотря на резкие слова, оба не казались рассерженными. Выражение лица эльфа было мягким, когда он разговаривал со старым прорицателем, а бесцветные глаза Вангелиу неподвижно смотрели в потолок.
— Тарлин, ты останешься со мной до тех пор, пока я буду жить? — спросил старик у эльфа, на что тот кивнул.
Вангелиу тоже кивнул с загадочной улыбкой.
— Хорошо. А теперь исчезните все из моей хижины. Тарлин должен дать мне мое лекарство.
Стен в замешательстве встал и выполнил желание седого прорицателя. Он молча последовал за Пардом, который уже снаружи дал волю своему гневу, разразившись громкими проклятиями, покрывая ими всю поверхность и всех жителей на ней.
— Твои люди продолжают удивлять меня, человек. Сила и слабость, великодушие и жадность находятся у вас так рядом, — сказал Рувон, проходя мимо Стена. — Прощай и будь здоров. Я желаю вам, чтобы ваши духи благоволили вашим деяниям:
— Тебе тоже доброго пути, эльф, — тихо сказал Стен.
Затем Рувон пошел в тень и исчез. «Так, словно его и не было, и наша надежда высохла, как роса на утреннем солнце. Или как следы винака в лесу». Юный воин удрученно огляделся вокруг. Пард со скрещенными руками стоял посредине поляны и передавал троллям плохие новости. Керр стоял рядом с ним и нервно потирал подбородок. На лицах многих троллей было написано, как им трудно поверить в это, на некоторых появился гнев, однако в первую очередь Стен почувствовал страх и то мрачное отчаяние, которое охватило и его. Путь, который им предстояло пройти, в принципе, остался таким же, только теперь он казался более сложным и опасным, чем раньше.
Неожиданно за ним проскрипела дверь. С непроницаемым лицом Тарлин вышел наружу и посмотрел на Стена.
— Ты знаешь, где лежит лопата? — спросил эльф.
Несколько мгновений Стен, ничего не понимая, смотрел на него, затем пробормотал:
— Да, конечно.
— Вангелиу сказал, что ему всегда нравилось место рядом с твоим другом. На краю поляны, в тени леса.
— Что? Что ты хочешь? — растерянно пробормотал Стен.
А когда он начал догадываться, в чем дело, по коже его прошел мороз.
— Я пойду с тобой, человек. Это мое решение, не эльфов. Я больше не связан с этим местом.
— Нет, — грустным голосом ответил Стен, когда увидел подтверждение своему предположению. — Вангелиу теперь бродит по темным дорожкам?
— Под старым дубом, человек. Там он хотел покоиться.
С этими словами Тарлин пошел к троллям, в то время как Стен поспешил в хижину. Вангелиу лежал на своем ложе, спокойный и мирный. Кашель больше не мучил его старое тело, больше не было слышно его тяжелого дыхания. Его светлые глаза все еще пристально смотрели в потолок, хотя теперь они уже не видели ничего, только следующий мир. «Ты упрямый старик, — ругал его в мыслях Стен, с почтением подходя к нему. — Ты упрямый, твердолобый старик». И юный воин не знал, были слезы его от печали или от благодарности.