— Точно… — так же произнёс Итагаро. — А мы и поняли по-своему: одни — за созидание, другие — за разрушение. Будто все оттенки, полутона — только на нашем уровне. А там — борются лишь две мифологические силы в абсолютной чистоте своих идей…
— И опять же: надрыв человека на пути духовного восхождения к этой чистоте — и их царственное спокойствие, — напомнил Герм. — Твоё восхождение нужно тебе, но не нам, провал на этом пути — твоя проблема…
— И мы… всё думаем — как говорить с персонажами мифов, обсуждаем именно это! — вдруг понял Донот. — Глубоко же в нас заложили… А тут — существа человеческого уровня, с человеческими интересами!
— Хотя в идеале — есть и противопоставление, — неуверенно напомнил Лартаяу. — Созидание и разрушение, синергия и энтропия… И в конкретной борьбе — конкретный вопрос, на чьей мы стороне…
— Ну, так никто же и не предусматривает энтропии — для себя! — воскликнул Итагаро. — А вот — допустить чьё-то крушение в собственных интересах… Да ещё — под благовидным предлогом, ссылаясь на мифы…
— Но тут — уже не до таких иллюзий, — ответил Джантар. — И — не персонажи легенд, которые мы изучали… Не простейшие роли и схемы из сказок, не чистое Добро и Зло… Зачем нас ориентировали на такое?..
— И — могут даже не знать этих ролей и образов из фархелемских мифологий, — добавил Лартаяу. — И наверняка свободны от этих мифологических запретов, ограничений — верности чему мы от них традиционно ожидаем…
— Да, мальчики, — согласилась Фиар. — Мы неосознанно ждём, что есть кто-то высший как воплощение наших идеалов — так нам внушили. А тут — конкретные существа с конкретными интересами… И… как бы мы промахнулись, пытаясь говорить с ними как с теми учителями из легенд — и подвели бы всё наше человечество! Вот что поняли только сейчас…
И уже волна внезапного прозрения покатилась через ауры всех — при мысли о возможном конфузе, к которому едва не подвела интернатская подготовка…
— Но хоть — просто как с разумными существами нашего, человеческого уровня, мы с ними говорить сможем? — вырвалось у Лартаяу. — Например — о той же идее высокодуховной технической цивилизации? Создана она у них, а если нет — что предложили бы нам взамен?
— И если это действительно "люди дальних миров" — считают ли нас в принципе равными себе? — добавил Итагаро. — И опять же насчёт закона воздаяния — физический или юридический?..
— И — является ли для них высшей ценностью сама личность? — словно подхватывая эстафету, продолжил Талир. — Или — только объединение личностей, или — исполнение воли высшего уровня? И их мнение о свободе разумного существа, его самоценности — или жертвенности в назидание другим?..
— И тогда уж — есть ли у них самих личное неравенство, и если есть — в чём состоит? — дополнил этот вопрос Герм. — И насчёт недобровольной жертвы при выборе ветвей на высшем уровне — если он обрекает множества разумных на трудности и страдания, смысл которых им непонятен…
— И — о самой нравственности, — добавил Джантар, охваченный общим порывом. — Достаточно ли самого основного: не причинять зла, не порождать страданий — или и они нагромождают в своих законах мелочь на мелочи, и в итоге можно понести кару просто за неисполнение формальных предписаний, не причинив никому реального зла? И вообще — признают ли они за кем-то право судить и карать других?
— И опять же — по вопросам предопределения, ветвей реальности, соотношения прошлого и будущего, — напомнил Донот. — И — самой идеи чьего-то всеведения относительно низших уровней…
— И — по проблеме возникновения зла в Мироздании, — добавил Минакри. — Что это: только хаос, энтропия — или всё же некий минус-разум с понятиями, обратными нашим? И не есть ли он в самом деле — плод бунта на неком этапе эволюции несовершенного творения против своего творца? И… тогда уж: не есть ли сам человек Фархелема — порождение целой цепи таких бунтов и отпадений кого-то от первоначальной цели? Помните, что читали об этих бунтах творений против творцов… И вообще: обязано ли творение вечно оставаться в рамках предустановленной программы — если чувствует способность к дальнейшей эволюции, чему-то большему и лучшему?