Кровавая Пасха
Вспоминает житель г. Бреслау Рольф Бекер :
«Каждый день, как только на несколько минут замолкают орудия, то тут же включаются советские громкоговорители. Но теперь тон обращений к защитникам и жителям Бреслау несколько иной.
Нам дают понять, что если крепость будет продолжать сопротивление, то она будет разрушена до основания всеми имеющимися в распоряжении Советов военными силами…
Руины улиц некогда одного из самых красивых городов Германии подсказывают, что угрозы, звучащие из динамиков, не являются преувеличением».
Еще один житель г. Бреслау Хуго Эртунг вспоминал:
«Уже долгое время муссируются слухи о том, что русские решили сделать Бреслау пасхальным подарком своему руководству.
За последнюю пару дней усилился артиллерийский обстрел.
С двухмоторных самолетов стали сбрасывать бомбы такой величины, каких мы не видели до сих пор»…..
…..«Внезапно все меняется. Начинается ураганный огонь, который по своей силе превосходит все обстрелы, которые нам до сих пор удалось пережить.
В небе появляются эскадрильи бомбардировщиков, которые метают на наши крыши бомбы».
Но все эти бомбардировки и артиллерийский обстрел сопровождались пропагандистскими акциями. С неба сбрасывались листовки, с прилегающей к передовой территории улиц вновь вещали советские громкоговорители.
Тот же Буххольц вспоминал: «Звучащие на немецком языке призывы свергнуть гитлеровскую систему раздавались даже с воздуха, с самолетов».
И ему вторит Эрнст Хорниг: «События тех пасхальных дней едва ли можно передать словами. Для этого слова являются слишком слабым средством. Произошедшее превзошло все наши даже самые худшие опасения. „Пасха превратилась в ад для Бреслау“.
Эрих Шёнфельдер, который принимал активное участие в обороне Бреслау, вспоминал:
«В этой преисподней вряд ли кому можно было помочь. Да и сама помощь была по своей сути бессмысленной…
Наиболее сложно пришлось Песчаному острову. В местной церкви виднелась огромная пробоина от бомбы. Старая церковь Святого Винсента, в которой располагался надгробный памятник Генриху IV, была объята полностью огнем.
В развалины был превращен монастырь Святой Урсулины. Около тридцати плачущих сестер молились на коленях перед разрушенным храмом.
Они больше не понимали этот мир. Словно маяки огнем в ночи пылали две башни собора. Зарево пожарищ было видно далеко за пределами Бреслау.
Словно огненные капли в воде, в которой отражается буйство пожаров, рушатся выгоревшие куски башен
Старый Бреслау перестал существовать».
По приблизительным подсчетам, только за 1 апреля 1945 года на город было сброшено около 5 тысяч бомб.
На второй день пасхальной недели усиленные бомбардировки временно прекратились.
Но это отнюдь не остановило многочисленные пожары. Ночью бомбардировщики сменили самолеты «У-2», которые за характерный звук работающего двигателя были прозваны немцами «швейными машинками». Из этих небольших советских самолетов трассирующими пулями с небольшой высоты производился обстрел улиц.
Пожары в Бреслау в первых числах апреля 1945 года были настолько сильными, что в городе стали плавиться даже камни.
Хуго Эртунг в своих дневниках так описывал события пасхальной недели:
«Накалившись от жары, начинает звонить колокол. Пасхальный звон Бреслау. В нашем дворе неистовствует огненная стихия. В раскаленных вихрях почти моментально тает древесина.
Столпы огненных искр возносятся к небу, чтобы упасть на соседние крыши и дать жизнь новым пожарам. Весь второй день Пасхи ознаменован огненным кошмаром». Один из евангелических священников вспоминал о тех днях: «Мы верили, что для нас пришел час Страшного суда».
Сложно даже предположить, насколько невыносимым было положение мирных жителей города.
Хуго Эртунг сообщал: «Мы ходим вечно сонные и грязные. Насос больше не может подавать воду, и наши глаза изъедены дымом. У всех в голове одна мысль — быстрее бы это закончилось». Когда настал вечер 2 апреля, весь центр города был выгоревшим.