«Они уготовили нам ловулнку…», — прошептал один из парашютистов. Он не успел закончить фразы, как улица превратилась в поле боя. С этого мгновения выстрелы загремели без перерыва. Открылся счет и первым жертвам. Когда атакующие одолели подъем, позади, на склоне улицы, остались лежать в крови тела их товарищей по роте. «Чувство было такое, — рассказывает один из бойцов, — что ты все время у снайпера на мушке, а у него одно всепоглощающее стремление — засечь именно т е б я, засечь и уничтожить».
Обстрел и гранаты на время заставили замолчать огневые точки дома Мусульманского легиона, и штурмовые группы снова двинулись вперед. По ним продолжали стрелять из каждого дома и каждого окна. Ружья, гранатометы и пулеметы — все изрыгало огонь. Улицу густо затянуло пороховой гарью. В каждом закоулке подстерегала смертельная ловушка; на каждом перекрестке лежали ' раненые й убитые парашютисты. «Мы шли вперед с тяжелым сердцем, — рассказывает Носке Балаган. — Никто из нас не осмеливался посмотреть назад — на спуск, где лежали оставленные нами беспомощные раненые; а ведь в тот момент мы еще не знали, что наш полковой перевязочный пункт, вместе с врачом и фельдшерами, обстрелом выведен из строя и что много времени пройдет, прежде чем до раненых доберутся спасатели».
Передняя группа штурмовой роты шла дальше, пока не достигла развилки, откуда две улицы расходились, как два ребра треугольника. Правым ребром было продолжение улицы Шхем, по которой атакующие продвигались до сих пор и которое вело в югозападном направлении к Дамасским Воротам. Левым — улица Салах ад-Дин, ведущая на юго-восток — к Воротам Ирода. По плану Моти, 8-му полку следовало достигнуть развилки и оттуда — музея Рокфеллера не по улице Шхем, вдоль которой тянулись сильные пограничные укрепления, а по улице Салах ад-Дин, защи-щенной не так основательно. Однако в ходе бурных уличных боев произошло одно из самых роковых недоразумений Иерусалимской битвы, спутавшее все карты и стоившее очень дорого.
Как только передовой отряд роты вышел на развилку, с улицы Салах ад-Дин выскочил иорданский джип-тягач с безоткатной пушкой. Его встретили залпом, и джип загорелся. Справившись с джипом, авангард быстро двинулся вверх по улице, не встречая сопротивления. Без всяких помех отряд» уукоренным темпом ушел вперед. Когда на развилку вышли парашютисты остальных взводов штурмовой роты, там не было никого. А так как никто из них не успел изучить местность, то дальше они ошибочно двинулись по трассе улицы Шхем и немедленно оказались в центре ожесточенных уличных боев. Тем временем солдаты головного взвода, продвигавшиеся по улице Салах ад-Дин, не встретили здесь никакого сопротивления, но обнаружили, что за ними никто не последовал. Тогда они вернулись на развилку и по улице Шхем догнали остальные взводы.
Все смешалось и перепуталось. И уже стало казаться, что улица Шхем, а не улица Салах ад-Цин — та самая, о которой шла речь в инструктаже. Дополнительным доводом в пользу этого заблуждения была громкая, непрерывная стрельба на улице Шхем, в то время как улица Салах ад-Дин безмолвствовала. Солдат инстинктивно тянуло на огонь боя, и они втянулись в сражение на улице Шхем.
Эта ошибка оказалась роковой, так как рота углубилась в зону иорданских пограничных укреплений, расположенных параллельно улице Шхем. Иорданскому гарнизону достаточно было развернуть свои пулеметы на 180 градусов, чтобы превратить всю улицу в море огня. (Как это случилось с домом Мусульманского легиона).
Продвижение по улице Шхем сопровождалось упорными и кровопролитными схватками. Не раз положение казалось безвыходным. Парашютисты перебегали из дома в дом, со двора во двор, уничтожая снайперов, о наличии которых можно было узнать лишь после их выстрелов. Не раз и не два это знание доставалось ценой жизни одного из ребят. Легионеры же просматривали всю улицу, упорно ее обороняли и отказывались сложить оружие. Когда удавалось их выбить из одной позиции, они перебегали в соседний дом, и в следующий за ним, и все начиналось сначала.
«Поскольку ребята все время стремились вперед, — говорит Моти, — было много пострадавших. Наша беда заключалась и в том, что дома, из которых легионеров будто выбили, на самом деле оставались боевыми точками, и из них снова раздавались выстрелы. По нашим стреляли и сзади, и не раз приходилось возвращаться, чтобы прочесать дом, с которым ранее уже было покончено».