— Нет, — в голосе Марины послышалась легкая усталость. — Мой звонок никак не связан с братом. Я даже не знаю, где он. Просто… я задержалась в лаборатории, проверяла документацию, которую мне передал профессор Толстой перед своим отъездом. И нашла кое-что странное. Что-то, что, полагаю, вас заинтересует.
Я невольно нахмурился.
— Это касается лабораторных исследований?
— Да. Я бы предпочла обсудить это лично. У вас найдется время заехать в университетскую лабораторию?
— Когда?
— Можно сейчас. Мне точно здесь торчать еще пару часов…
Я мысленно простился с надеждой выспаться. В семь утра мне предстояло уже быть в Спецкорпусе при Шереметевой, но… Что-то в голосе Марины не давало мне повода отказать.
— Буду у вас через полчаса.
— Отлично, я жду.
Великая княжна положила трубку.
Я сжал руль, глядя на расчерченную светом фар трассу. Почему всегда так? Либо полное затишье, либо сразу со всех сторон нужен всем и каждому? Я вздохнул, но затем резко прибавил громкость музыки, нажал на педаль газа и позволил Барсику показать, на что он способен.
Васильевский остров встретил меня тишиной ночи и яркими пятнами фонарей на мокром асфальте. Здание лаборатории возвышалось над улицей, освещенное только редкими окнами. Я припарковался у здания, выключил двигатель и вышел из машины. Свет горел на втором этаже. Марина явно не шутила, когда говорила, что задержалась допоздна.
Поднявшись по ступеням, я набрал ее номер. Через минуту дверь открылась, и княжна вышла ко мне. В руках она держала большую кружку кофе, а волосы были небрежно убраны в пучок. В этот момент она выглядела не как высокородная княжна, а как уставшая лаборантка, работающая сверхурочно.
— Доброй ночи, кузен Алексей, — она с трудом выдавила из себя улыбку. — Проходите скорее.
Я последовал за ней в небольшой кабинет. Внутри не было лабораторного оборудования — лишь новенькие компьютеры, шкафы с документами и столы, заваленные бумагами. Все — по последнему слову офисной моды и техники.
Марина подошла к одному из мониторов и быстро начала что-то набирать на клавиатуре.
— В чем же дело? — спросил я, с любопытством оглядывая этот высокотехнологичный оплот бюрократии.
— Я проверяла документацию, отчеты по исследованиям, которые оставил профессор Толстой перед командировкой, — начала она. — Это необходимо для подтверждения целевой траты средств моего фонда. Несколько документов показались мне странными, поэтому я решила изучить их внимательнее. А потом заглянула на сервер лаборатории… и нашла один любопытный файл. Скрытый. Его пытались хорошо спрятать.
Я с недоумением покосился на девушку.
— То есть вы ко всему прочему еще и хакер?
Она устало рассмеялась.
— Нет, конечно. Просто у меня есть доступ со всеми правами администратора, — отозвалась она. — Ведь это оборудование закупала я, и устанавливали его мои люди…
Марина замолчала, постукивая пальцами по клавишам. Я наблюдал за ней, ожидая продолжения.
— В этом файле упоминаются ваши данные, кузен Алексей, — наконец сказала она и повернула ко мне монитор.
Я наклонился ближе, читая первые строки. На экране светились аккуратные строки текста, заголовок гласил: «Лабораторное исследование. Алексиус (А. Николаев)».
Я выпрямился и взглянул на Марину.
— И в чем же вопрос?
— Вы действительно отдавали что-либо на исследование профессору? Я не нашла никаких записей об этом в журнале. Однако в файле…
— Да, я попросил Толстого исследовать кое-что в частном порядке. Это была личная просьба. Поэтому он и не включил эту проверку в официальные отчеты.
Я предполагал, что мои слова успокоят Марину, но девушка, наоборот, встревожилась еще сильнее.
— В таком случае я должна спросить у вас, чего именно касалось исследование, дорогой кузен. — С этими словами она торопливо зашагала к двери и заперла ее на замок. — Потому что результат этого исследования… Я никогда прежде не видела ничего подобного.
Я молча уставился на девушку.
С одной стороны, она уже выразила готовность помогать нам с государем. И все же она оставалась дочерью великого князя. Если она расскажет дяде о том, что мы изучили препарат, которым по его приказу опаивали императора… Вряд ли дядя устранит собственную дочь — он все же не последняя сволочь. Но нам станет куда сложнее работать.
— Кузен Алексей?
Я присел прямо на заваленный бумагами стол.
— Я расскажу вам лишь на одном условии — все услышанное вами останется в этом кабинете и не выйдет за его пределы. Ни при каком раскладе. Вы готовы пообещать это, дорогая Марина?