Меня швырнуло на пол, но щит сработал — я не разбился, хотя плечо вывернуло. Через миг в уши ворвался звон, искажённый рев, и только потом я осознал: это кричали люди.
— Щиты! — рявкнул я, перекрывая жуткую какофонию. — Защищать государя!
Из густой пыли вынырнул силуэт великого князя. Его усыпанные пеплом волосы растрепались, щека была рассечена, но он стоял, держась за раму выбитой двери. Рядом поднимался император — его уже окружили двое гвардейцев. Ещё один лежал без движения, лицо — мёртвая маска. Повсюду — кровь, осыпавшиеся камни, остатки мебели.
— Алексей! — голос Фёдора Николаевича прорвался сквозь звон. — Жив?
— Да, — я уже вставал. — Я в норме.
Юрьевский — корчился у дальнего угла. Его отбросило вместе со столом, к которому он был прикован, но цепь каким-то образом разорвалась. Пленник был в сознании, и, видимо, без тяжёлых ран, но даже не попытался сбежать.
Потому что перед нами сейчас было нечто страшное.
Стена каземата — старая, из гранита, прослужившая столице сотни лет, — рухнула. Через пролом было видно: из-за пределов крепости клубился дым, неестественно зеленый. На воздухе висел привкус озона и гари.
— Что это… — прошептал один из выживших гвардейцев.
Я уже знал.
— Леонтьев, доложите, что у вас! — донеслось из рации на груди гвардейца. — Что с Орлом?
— Орел в порядке, — гвардеец бросил взгляд на государя, затем на великого князя. — Ястреб тоже.
У меня характерно засосало под ложечкой от знакомого ощущения. Я огляделся по сторонам, предчувствуя неладное.
— Три взрыва на территории крепости! — шипела рация. — Мы не можем отследить…
Рация заглохла. А вокруг нас пространство начало меняться, как в кривом зеркале.
Аномалия. Причём масштабная. Мгновение спустя это стало очевидно всем: в пролом врывался энергетический вихрь, воздух дрожал и наполнился концентрированным ароматом озона. Пространство искривилось — знакомая дрожь эфира, но в чудовищной концентрации. А затем раздался рев. Низкий, нечеловеческий. Как будто сам страх обрёл голос.
Гвардейцы, ещё стоявшие в коридорах, начали стягиваться. В дверях появилась группа в броне — личная охрана государя. Командир выкрикнул:
— Оцепить зал! Держать периметр! Государя эвакуировать!
Но стоило им приблизиться — над самой дверью, там, где камень ещё не успел осесть, открылась вторая трещина. С шипением вырвался энергетический разряд. Я среагировал первым — пробросил барьер, но волна всё равно прошла сквозь нескольких бойцов. Трое рухнули, один — с развороченной грудью. Мгновение — и разлом между нами и коридором вспыхнул. Аномалия росла, расширяясь, как чёрная язва.
— Мы отрезаны! — прокричал я. — Будем справляться сами.
Гвардеец судорожно пытался воскресить рацию, а затем отбросил ее в сторону и схватился за артефактный клинок.
— Значит, справимся сами, ваша светлость. Ваше императорское величество, прошу, держитесь за нашими спинами.
Фёдор Николаевич стиснул зубы:
— Юрьевского — к государю! Он должен выжить. Алексей, на позицию!
Я кивнул. Юрьевского дотащили до укрепления за барьером, который поддерживали император с гвардейцами. Еще трое раненых и двое уцелевших бойцов остались с нами. Не лучшее подкрепление, но иного не было. Я сосредоточился, на всякий случай сотворил эфирный клинок. Левитирующий меч вздрогнул в воздухе, затрепетал, как живой.
— Держим оборону. Они уже идут.
— Они… кто?
— Обитатели аномалии.
Первая тварь появилась не сразу. Сначала было слышно только ее хриплое дыхание. Затем — фигура. Из портала вылез шаррахет — обитатель нескольких миров, хищник. Шестилапое существо, покрытое белесой кожей, с челюстью, усыпанной иглами. За ним — вторая тварь. Третья. Пятая.
— По троим! — выкрикнул я. — На себя беру левую фланговую! Они не любят воду!
Я выстрелил «Водоворотом». Волна прошила тварей, отбросив одну, но остальные прыгали. Гвардейцы открыли огонь, поливая тварей амальгамными пулями. Сработали два эфироразрядника. Одна тварь вспыхнула. Но остальные пошли в атаку.
Великий князь двинулся резко, молниеносно. Его клинок — с виду простой, офицерский, но явно зачарованный артефакторами, — рубанул по позвоночнику твари. Раздался треск, всплеск крови. Он вогнал заклинание в пол — «Дриада». Тварь замерла, заскрипела. А через пару секунд затихла навеки.