Император шагнул вперед.
— Ваше высочество, — сказал он сдержанно. — Благодарю за визит.
— Ваше величество, — с таким же достоинством откликнулся Карл Густав. — Рады видеть вас в здравии.
— Ваше императорское величество, примите наши соболезнования по поводу утраты, — Кристиан склонил голову, встретившись взглядом с Андреем. — Великий князь Федор был достойнейшим человеком.
Император кивнул и предложил всем сесть. Они опустились в кресла: Карл Густав и Кристиан напротив него.
Я стоял чуть поодаль и в который раз отметил, насколько же разными были этот Карл Густав и Кристиан. Кронпринц — острый, колючий, словно выточенный клинок, с глазами стальных оттенков и лицом, словно высеченным из мрамора. Кристиан — мягче, теплее. Его взгляд был внимательным, в нём светилось неподдельное участие.
— Вы выразили желание провести срочную аудиенцию, — начал Карл Густав. — Чем мы можем помочь в этот трудный час?
Император выпрямился:
— Я пригласил вас, чтобы обсудить предложение вашего отца. Я все обдумал и готов дать ответ.
Кронпринц, сгорая от нетерпения, лишь немного подался вперед.
— Что же вы решили?
— Я согласен на брак великого князя Андрея Федоровича с вашей сестрой, принцессой Астрид. Но при условии, что она примет российское подданство, православную веру и новое имя, согласно традициям нашего Дома.
Карл Густав помрачнел.
— Ваше величество, но согласно законам моей страны, в таком случае принцесса и её потомки будут исключены из линии наследования шведского престола. Король должен быть лютеранином, но всем известно, что русские князья и княжны веру никогда не меняют…
Император кивнул.
— Именно. Я соглашаюсь на этот брак не из политических соображений, а потому, что Астрид приглянулась моему кузену. И если это чувство взаимно и принцесса хочет стать частью Императорского дома, ей придётся разорвать связи с Швецией. Полностью.
Я слабо улыбнулся. А мой венценосный кузен был не так прост. Астрид, утратившая династический статус, станет гораздо меньшей ценностью для шведской короны. Браво.
Карл Густав медленно сжал подлокотники, но проговорил:
— Мы… примем эти условия. Хоть и с сожалением. Насколько мне известно, моя сестра без ума от великого князя Андрея. Разумеется, если нам удастся согласовать и вторую часть нашего предложения. Касательно брака великой княжны Софии.
Император коротко кивнул.
— Я дам согласие на брак моей сестры, великой княжны Софии Петровны… с принцем Кристианом.
В зале повисла гробовая тишина. Карл Густав побледнел.
— Прошу прощения?
Император поднял руку:
— Моя сестра давно изъявила желание не покидать родину и остается тверда в этом решении. Поэтому, при всем уважении к вам, брак с будущим королем Швеции для нее невозможен. Но, дабы продемонстрировать добрую волю нашего Дома, мы готовы принять супруга для неё здесь. Принц Кристиан получит российское подданство, останется при дворе, сможет сохранить веру. Но дети этого союза будут воспитаны в наших традициях. Новобрачным будет дарован этот дворец, — император обвел рукой воздух вокруг себя, — и щедрое содержание как работающим членам Императорского дома.
Карл Густав вскочил:
— Я не согласен! Это совершенно не то, о чем изначально шла речь!
— Мы готовы принять и Астрид, и Кристиана. Как есть. Приданое не потребуется, — спокойно сказал император. — У Империи достаточно собственных средств, чтобы выбирать не богатых, а достойных. — Он повернулся к Кристиану. — Вас устраивают эти условия, ваше высочество?
Кристиан посмотрел на Софию. И ответил тихо:
— Ради такой девушки, как её высочество, я готов пожертвовать всем.
Император кивнул.
— В таком случае я велю готовить документы о помолвке.
Карл Густав застыл в ярости.
— Но ведь с покойным великим князем уже были договорённости! Мы почти подписали бумаги!
— Великого князя с нами больше нет, — жёстко ответил государь. — А мое решение изменилось. Свадьбы состоятся после окончания траура по моему дяде, через полгода или позже. Сейчас мы будем готовы объявить лишь о помолвке.
— Вы пожалеете! — заорал кронпринц. — Это… Это так непорядочно! Я устрою такой скандал, что от вас отвернётся вся Европа!
— Вам ли говорить о порядочности, ваше высочество? — улыбнулся я, продемонстрировав неплохое владение английским.
— Вы… — Кронпринц сверкнул глазами. — Вы смеете меня в чем-то обвинять?