Я нахмурилась.
Между тем незнакомец сел на кресло, выпрямил спину, посмотрел строго перед собой. И я с ужасом узнала в нём того писателя, вместе с которым отправилась в первый раз на рудники. Мы не общались, но я видела, как однажды он попытался сбежать. Ему это почти удалось, но люди Штейна в последний момент его перехватили и устроили ад на земле.
- Как его зовут? - прошептала чуть слышно я.
- Артур Долохов.
Господи, какой у него был взгляд! Такой острый, пронзительный, мудрый, будто он видел не тела, а души людей.
- Ваш соотечественник. Хотя и не такой одарённый, как вы, Кара. Он пробыл в Пантеоне чуть больше полутора лет, а потом выдохся.
Артур не улыбался. Лишь внимательно смотрел на мужчину в чёрном костюме, который держал фотоаппарат в руках. Короткая вспышка - и снимок для стен Пантеона был готов. Мужчина в чёрном костюме ушёл, и на его месте оказался господин Штейн.
- Я обычно нахожусь по ту сторону стекла, - задумчиво произнёс Штольцберг. -
Предпочитаю, так сказать, быть максимально близко к чуду. Но ради вас пришлось сделать исключение.
Я не хотела на это смотреть. Не хотела здесь находиться, зная, что придётся стать свидетельницей чьей-то смерти. Это меня убивало. А Штольцберга, наоборот, радовало. В его глазах сиял фанатичный блеск.
- Не смейте мешать процессу, Карина! - взбешённо выкрикнул он, заметив, как я потянулась рукой к стеклу, чтобы постучать, предупредить коллегу об опасности. - Господин Долохов всё равно вас не услышит. А я не смогу насладиться происходящим. Смотрите, просто смотрите! Вы здесь для этого!
В горле встал ком, во рту разлилась горечь. Мою душу будто выворачивали наизнанку.
- Что вы ему сказали? - глухо спросила, сглотнув.
- Мы ему предложили ту же сделку, что и вашему другу Томасу, - безмятежно, с довольной улыбкой пояснил Штольцберг. - Всего лишь создать устройство, которое бы оказалось настолько полезным Эдему, что сумело бы погасить его долг.
Я недоверчиво посмотрела на собеседника. Он утвердительно кивнул.
- Жестоко.
- Наоборот, всё по-честному. Мы не убиваем людей, Карина. Не здесь. Не в этом священном месте. Смотрите. Вы скоро сами всё поймёте.
Артур назвал прототип, который хотел создать. Но его слова ни о чём мне не сказали. Наверное, я слишком волновалась, чтобы их понять. В моей голове лихорадочно крутилась мысль: «Надо этот кошмар как-то остановить». Но как, я не знала. И потому то и дело косилась на Штольцберга, на охранников с пистолетами в руках, замерших слева от меняу дверей.
Между тем Артур начал что-то шептать. Мышцы на его лице напряглись, появилось больше морщинок на лбу, вокруг глаз. Над стеклянным столом начало что-то материализоваться...
Моя нервозность усилилась. Время убегало так быстро, а я ничего не могла придумать! Ну почему я в день попадания в Эдем не догадалась превратить себя в супероружие, как это сделала Лана?! Тогда бы я легко справилась со Штольцбергом и охраной! А так.
Артур что-то шептал всё громче, всё быстрее, а контуры прототипа становились всё чётче. Но красками не напитывались. Писатель наклонился над столом, сжал пальцы в кулаки. Перешёл на крик так, как делала я, когда была в шаге от провала проекта.
Мне было невыносимо смотреть на то, как человек изводит себя, идёт на максимум в надежде освободиться, не зная, что всё равно обречён. И я отвернулась.
- Не смей отворачиваться, Кара! - неожиданно рявкнул Штольцберг и, схватив меня за волосы, развернул обратно к стеклу. - Сейчас! Вот сейчас всё случится! Смотри! - Помимо злости в его голосе угадывался затаённый восторг.
Я посмотрела на покрасневшего от усилий писателя. Сосуды в его глазах полопались, из носа потекла кровь. Он сам себя убивал.
- Пустите меня! - прокричала я и попыталась оттолкнуть Штольцберга.
Но он держал крепко. Внезапно мой взгляд упал в область пониже его живота, и глаза от ужаса распахнулись. Эрекция. Штольцберг испытывал возбуждение, наблюдая за смертью других! Господи, да он же серийный убийца! Маньяк!
От неожиданности я замерла на долю секунды. Потом испуганно посмотрела сквозь стекло. Артура уже всего трясло. Он был на грани жизни и смерти. А прототип всё не удавался.
Мужчина тяжело выдохнул, и из его рта отделилось едва заметное розоватое облачко. Словно воздух, что был в его лёгких, изменил свой цвет.
Так вот, значит, как получали эфириус!
Внезапно во мне вспыхнула звериная ярость. Сознание помутилось, я резко дёрнулась, размахнулась и со всей силы ударила цепями по стеклу. Осколки с грохотом разлетелись в разные стороны.