- Возможно, - уклончиво ответила госпожа Мариам. - Но время до бала у них ещё есть. Всякое может случиться...
- Её арестуют! - с нажимом произнёс Бокас. - Или убьют. Торнтон взбесился из-за утраты второго места, а Шон Феррен наверняка начал что-то подозревать.
- Да, я уже слышала, как он чуть не поймал Кару в «Ночах», - невозмутимо ответила Дориан, продолжая глядеть строго вперёд. - Бокас, ты прав, Шон Феррен слишком умён, чтобы играть с ним в «Кошки-мышки», но он нам нужен. А Кара единственная, кто сумеет заставить его к нам примкнуть.
- Думаете, им движет чувство вины? - спросил удивлённо Бокас.- Не жажда наживы? Он ведь любит только деньги и власть!
- Я пока не разобралась до конца в мотивах его поступков,- пропела госпожа Мариам. - Но если всё дело в чувстве вины, то тогда. он всецело во власти Кары.
Когда я вернулась домой, настроение было паршивым. Не улучшила его и свежая статья в «Новостях Либрума» под названием «Любовь спасает Эдем».
Разумеется, заглавным снимком сделали тот, где Шон меня обнимал и что-то ласково шептал на ухо, а я широко улыбалась. Со стороны всё выглядело так, будто мы безбожно флиртуем. Я поморщилась, бросила газету на комод, что стоял в прихожей.
Включила автоответчик.
- У вас сто пятьдесят три новых сообщения, - произнёс приветливый женский голос, и после короткого пиканья устройство принялось их воспроизводить.
«Какое восхитительное известие, Кара! Я была уверена в том, что ваша звезда ярко засияет над Либрумом, с той минуты, как познакомилась с вами, - говорила госпожа Висмарк, жена одного из советников Штольцберга. - Вы непременно обязаны посетить мой приём на следующей неделе.» «Добрый день, Кара! Надеюсь, ваш бурный роман с Шоном - происки злобных газетчиков! -рассмеялся Йен. - Если же нет, вы должны знать, что я собираюсь вас у него отбить. Давайте поужинаем сегодня. Отказы не принимаются!»
«Кара, сокровище моё! Поздравляю! - надрывался Маркус. - Ваше зеркальное пространство сегодня поступило в магазины и побило все рекорды продаж! Прилавки по всей столице опустели за первый час! Это сенсация! Завтра запустим в телеэфир ролик вашего шатра воспоминаний! Я прикрепил его к сообщению...»
Тут же нажала на жёлтую кнопочку - и в воздухе появилась голограмма моего нового рекламного ролика.
Оператор превзошёл себя, и я в роскошном бледно-розовом платье на красной ковровой дорожке выглядела сногсшибательно, особенно в том кадре, где угоняла лимузинолёт какой-то зазевавшейся светской дамы. Но стоило лишь увидеть флэшбэк с балом иллюзий, где мы с Шоном вальсировали в лунном свете, как я застонала от злости:
- Зараза!Я же его просила не делать так!- И одним махом удалила все записи на автоответчике.
Поплелась в зал, плюхнулась в мягкое кресло, обтянутое синим бархатом, устало потёрла пальцами переносицу. Пойти что ли наесться со стресса?
Внезапно унюхала со стороны кухни какой-то подозрительно аппетитный мясной аромат. Странно.
У меня так вкусно уже давненько не пахло.
Осторожно встала с кресла и, повинуясь паранойе, прокралась на цыпочках к кухне. По дороге создала фантазийную биту. Крепко сжимая её, осторожно приоткрыла дверь.
Резко включился свет.
- Сюрпри-и-из! - оглушил меня до боли знакомый счастливый девичий визг.
От неожиданности на месте подпрыгнула. Глянула влево - и увидела Элли с подносом в руках. Бита мгновенно развеялась.
- Боже мой, Кара, ты так изменилась! Я думала, всё работа гримёров, голошоп. А это выходит, взаправду,- растерянно пробормотала она и тут же весело выдала: - Вот удивила! У меня аж мурашки по коже! А я тут, пока тебя дожидалась, решила немного похозяйничать. У тебя в холодильнике мышь повесилась. Но я всё же смогла приготовить мясное рагу с овощным гарниром. Вкуснятина! Налетай! Только. - Она смущённо покусала губу, пошаркала ножкой. - Тебе немного осталось. Я почти всё съела сама.
- Элли! Милая! - кинулась я её обнимать, да так, что чуть не перевернула содержимое подноса на нас двоих. - Как ты здесь оказалась? Неужели отец тебе разрешил вернуться в столицу?!
Элли напряглась, отстранилась. Медленно опустила на стол поднос, смущённо потупилась.
И моё сердце сковало дурное предчувствие.
- Я вроде как в бегах, Кара. Решила вот у тебя отсидеться.
Она поправила пальцами высокий воротник чёрного блейзера, прикрытый длинными светлыми волосами, обтянула рукава.
- Элли.
- Только не говори, что я обязана вернуться в этот богомерзкий пансион! - неожиданно яростно выпалила Элли и подскочила ко мне, сжав кулаки. - Я его ненавижу!
Мой взгляд упал на неровную алую отметину на её шее, местами покрытую грубой коркой. Я осторожно оттянула воротник и увидела следы от ошейника, подавлявшего дар созидания. Того, который носила сама, скованная цепями на рудниках. Того, что Штольцберг надел на родную дочь.