- Уверена?
- Да.
Расставаться было нелегко. Мне не хотелось покидать наш уютный пентхаус, с которым было связано столько счастливых воспоминаний и в котором я чувствовала себя в полной безопасности рядом с Шоном. Передышка. Мне была нужна небольшая передышка. И я медленно пила чай, наслаждаясь вкусом лимона, корицы и бергамота.
Оттягивала, как могла, неизбежность.
Как ни странно, после всего, что между нами случилось, с Шоном было комфортно молчать. Он курил фантазийную сигару, и мы больше ничего не обсуждали. Сидели в тишине, украдкой изучали глазами друг друга. Соблазн остаться был слишком велик и, когда он достиг своего предела, я тихонько спросила:
- Вызовешь таксолёт? Не помню, где обронила сумочку.
Он кивнул. И через пятнадцать минут крылатая машина прилетела за мной.
- Карина, останься, - прошептал Шон, глядя на меня в упор, когда я уже мялась в прихожей. -Скоро рассвет. Куда тебе лететь в такой час? Отоспись у меня, отдохни. Здесь тихо, спокойно и безопасно. Обещаю, не стану к тебе приставать. А на работу отправимся вместе. В шкафу есть сменная одежда.
Я закусила губу. Как же хотелось снова забраться в нашу тёплую кровать и сладко уснуть. Возможно, меня бы даже не стали мучить кошмары.
- Спасибо, Шон. Но мне надо идти.
Он медленно кивнул и грустно улыбнулся. Шершавые кончики пальцев ласково коснулись моей щеки.
- Прости, что не сумел тебя сберечь, Мандариновая девочка.
Я взяла его руку в свои и нежно поцеловала тыльную сторону ладони.
- До свидания, Шон.
В салоне карлёта царил умиротворяющий полумрак. Я устроилась на заднем сидении. Устало взъерошила волосы. Смежила веки. Очень хотелось спать. Я представляла, что скоро окажусь в своей квартире, рухну в кровать и отключусь. А через пару часов в Пантеоне снова увижу Шона.
Мне отчего-то казалось, что он примет моё предложение.
Внезапно, машина дёрнулась. Я резко распахнула глаза, с удивлением посмотрела в окошко. Но ничего необычного не заметила. Странно. Может, карлёту пора в ремонт?
Мы неожиданно пошли на снижение.
- Что происходит? - взволнованно спросила водителя я.
- С автоматикой что-то не то... Я перешёл на ручное управление. Не беспокойтесь, госпожа Грант, с вами ничего не случится.
И в этот момент резко заглох двигатель. Машина начала падать вниз.
Меня подбросило в воздухе, и, если бы не ремень безопасности, то было бы худо. Судя по звукам, водителю тоже досталось. Дышать стало труднее. Время будто замедлилось, и каждоедаже самое простое движениедлилось целую вечность.
Ощущения показались знакомыми.
Я испугалась.
Постаралась припомнить, не забыла ли выпить таблетки от галлюцинаций, которые защищали меня от подобных сюрпризов. Но нет. Никаких случайных пропусков не было. Тогда что? Чужое вмешательство? Но кто в Эдеме способен повелевать временем?
И тут до меня дошло: Торнтон!
На презентации моего шатра воспоминаний он что-то шептал, когда фантазия вышла из-под контроля. Но никто не понял, что именно господин Клай пытался создать!
Время становилось всё медленней, земля приближалась. И я уже видела внизу алые мигалки карлётов стражей, что поджидали меня. Неужели Торнтон сдал нас с Шоном Штольцбергу?! Но как он обо всём узнал?
Стоп, Шон! Они же и его арестуют! Начнут допрашивать.
Стало страшно. Мне надо было как-то его защитить!
Пальцы сами собой потянулись к пилюлям забвения.
Старую или новую?
Я не знала, какую лучше принять.
Если удалить воспоминания о нескольких месяцах, Штольцберг от меня ничего не добьётся. Но такой шаг будет сродни признанию вины. Начнётся расследование, и жизни друзей окажутся под угрозой.
Если же стереть из памяти только сегодняшний день, это может дать простор для манёвра. Ведь информация о том, как перехватить контроль над меморисборником, не исчезнет из моей головы. Да и перчатки эмпатии уже не угроза.
Пожалуй, стоит рискнуть.
Я сорвала с платья старую пилюлю забвения. Однако карлёт снова тряхнуло, и она рухнула на пол. Затерялась во тьме. Тогда я схватилась за новую.
И прежде, чем разбиться и оказаться в плену, успела её надкусить.
Глава 18. Меморисборник
- Где вы провели эту ночь, моя дорогая? - бескомпромиссным тоном задал свой первый вопрос Штольцберг.
Мой рот приоткрылся, и за миг до того, как с языка готовы были слететь слова истины, я мысленного заорала: «Протего! Протего! Протего!», и перехватила контроль над шлемом.
Сглотнула. Перенеслась в прошлое. Вот мы с Шоном целуемся... Вот сидим в его «крепости», обсуждаем, как спасти всех писателей. Вот мирно прощаемся. Что же пошло не так?