Я вопросительно вскинула брови: к кому?
- Ну, я не знаю. У моих приятелей вряд ли хватит влияния, чтобы нас с тобой отсюда вытащить. Кристина могла бы замолвить за нас словечко, если бы была на свободе. Но вряд ли её отпустили. А у тебя никого нет? Ты ведь та самая Кара Грант, гордость Эдема. Неужели за тебя никто не заступится? Не сумеет вызволить из этого места?
Я отрицательно мотнула головой.
- Что, совсем никто?
- Нет.
- Плохо, - тяжело выдохнула подруга, и запустила пальцы в волосы. - Очень плохо. Тогда я не знаю, что делать.
Мои надежды по поводу бунтовщиков были слишком слабыми, эфемерными. Точного плана действий тоже не было. Я приглядывалась к охране, прислушивалась, наблюдала за другими творцами, стараясь ничем не выдать свой интерес. Собирала информацию. Что угодно, что бы позволило освободиться. Я мечтала снова раздобыть ключ от ошейника. Но доктор Нейман больше не был заинтересован в сотрудничестве со мной. Да и предложить ему мне было нечего.
Как-то раз после ужина мы с Мари прохаживались за складами, решая, что делать дальше, как внезапно нашли валявшийся под телегой с рудой отломанный обух от кирки.
- Кара, это наш шанс, - прошептала подруга. - Другой дороги отсюда нет.
Я улыбнулась, ощутив трепетное возбуждение в груди. Которое тут же сменилось холодной дрожью. Что, если это была ловушка? Разве могло быть всё так легко?
Мари шагнула вперёд, но я схватила её за руку, сделала упреждающий знак. Цепи предательски загремели. Мы замерли. Посидели неподвижно с минуту, а потом Мари прошептала:
- Кара, я не такая одарённая, как ты. Но мне скоро сделают инъекцию, и тогда мой голос тоже пропадёт. Ну же! Надо рискнуть! Пока не поздно. Я перепилю твой ошейник. Без него ты сумеешь вызволить нас отсюда, когда голос вернётся.
Я отрицательно мотнула головой. Дурное предчувствие нарастало.
- Ладно, стой здесь, если боишься. Я сама.
- Мари! - прокричала я, но из моего рта вырвались лишь какие-то невнятные звуки.
Подруга их не заметила и принялась осторожно красться к телеге. Я напряглась, стала озираться по сторонам в поисках затаившихся в тени надшахтных построек охранников. Но никого не было.
Может, всё и удастся?
Внезапно в голове пронеслась мысль: а что делать дальше?
До этого я представляла побег лишь в общих чертах, не задумываясь о деталях. Но теперь поняла, что понятия не имела, куда нам бежать. Вход в катакомбы был мне неизвестен. Гипотетически Дориан могла бы нас с Мари отыскать и перебросить порталом в укрытие.
Но что, если за то время, пока мы сидели в тюрьме, нам ввели наночип Торнтона? Тогда Штольцберг бы догадался про то, что я была связана с бунтовщиками, попытался бы выйти на них через меня. Всхлынули бы новые волны допросов, массовые рейды в горы... Пока Полог оставался проблемой, не стоило так рисковать. Нужен был чёткий надёжный план действий. У нас был лишь один шанс на побег, и потерять его из-за импульсивных поступков, мы не могли. Впрочем, как и подставить других.
И всё же. иметь то, что могло бы перепилить ошейник было бы не так уж и плохо. Отломанный обух, если он, разумеется, не был ловушкой, можно было бы спрятать в надёжном укрытии, а в подходящий момент достать.
Мари присела на корточки возле телеги. Осторожно потянулась рукой к бесценному куску металла, схватила его, засунула в карман комбинезона и рванула обратно ко мне.
- Надо его спрятать, - прошептала она одними губами.
Я кивнула и осторожно повела её за собой в сторону затопленной шахты. Когда мы возвращались обратно к баракам, Мари выглядела довольной.
- Завтра, - коротко сказала она, и мы распрощались.
Следующим вечером после ужина подруга схватила меня за руку, чтобы отвести к нашей добыче. Но я осторожничала. Начала отрицательно мотать головой, показывать жестами, что за нами могла вестись слежка (слишком мало времени прошло после ареста), что нам некуда бежать. Интуиция так и вопила об опасности! Мари поначалу меня уговаривала, потом стала терять терпение. Разозлилась и одна пошла к шахте.
Я постояла, мрачно посмотрела на её сутулую спину и поплелась следом. Вдвоём бродить в темноте было безопаснее.
Она провела там около часа, пытаясь распились свой ошейник. Дело шло медленно. Я молча сидела рядом и мрачно на неё смотрела. Мои попытки отговорить её от этой необдуманной затеи ни к чему хорошему не привели. Подруга то и дело бросала на меня недовольные взгляды, но от своего занятия не отрывалась.