Карета замедлила ход, въезжая в преддверие этого каменного чудища. Воздух изменился. Пахло не полями и пылью дороги, а пудрой, духами, конским потом, воском и чем-то еще — скрытым тлением, страхом, лестью. Звуки: далекий смех, лай собак, звон шпор по мостовой, скрип карет — сливались в гулкий, нервирующий гомон.
Мы миновали позолоченные ворота. Охранники в ливреях отсалютовали. Внутренний двор. Еще больше карет, еще больше слуг в ливреях, придворных в шелках и бархате, мелькающих, как пестрые птицы в огромной клетке. Все это двигалось в каком-то сложном, непостижимом ритме, подчиняясь невидимым законам двора.
Карета остановилась. Капитан де Ларю снова был у дверцы, открывая ее, предлагая руку. Его лицо было снова бесстрастно, солдата на службе, но в глазах, мельком встретившихся с моими, читалось что-то вроде… сожаления?
«Добро пожаловать в Версаль, мадам графиня,» — произнес он тихо. — «Мои люди доставят ваш багаж. Если позволите, я провожу вас к назначенным апартаментам.»
Я вышла. Каменный холод веял от плит мостовой даже сквозь подошвы туфель. Я подняла голову, окидывая взглядом это чудовищное, ослепительное, душащее величие. Золото фасадов отсвечивало последними лучами солнца, но не грело. Оно слепило и обжигало холодом. «Золотая клетка», — промелькнула мысль, острая и окончательная. — «Ты здесь, Елена. Ловушка захлопнулась».
Я кивнула капитану де Ларю, принимая его предложение. Первый шаг по версальской мостовой отозвался гулким эхом в пустоте внутри. Свобода кончилась. Теперь начиналась Игра. Самая опасная игра в ее жизни. И ставкой в ней были она сама, Лео и все их будущее. Я выпрямила спину, замерзшими пальцами поправила складки плаща и пошла за капитаном, внутрь гигантского каменного цветка, чья красота скрывала смертельный яд.
Его взгляд, полный того самого интереса и смущения, скользнул по моему профилю. И вдруг, как холодная искра, мелькнула мысль: «Карта в игре?.. Здесь, в этой змеиной яме, даже внимание тюремщика можно обратить в оружие. Если им правильно воспользоваться…». Манипуляция. Первое правило Версаля: играй по их правилам, но своей игрой.
Глава закончена, но история продолжается! Подпишитесь на меня, чтобы узнать о выходе новой главы первым. И если было интересно — ваши звездочки 🌟 очень помогут книге!
Глава 8: Порог золотой клетки
Каменный холод версальской мостовой впивался в ступни сквозь тончайший шелк туфель, словно острые щупальца самого дворца. Каждый шаг отдавался ледяной дрожью в позвоночнике. Я кивнула капитану де Ларю, принимая его предложение проводить. Первый шаг внутрь — и гулкое эхо отозвалось в пустоте не только галереи, но и в душе. Воздух сгустился, став почти осязаемой преградой. Свобода была отрезана, как ножом. Заперта тяжелыми дверьми за моей спиной.
Игра началась. И король уже сделал свой первый ход.
Мы двинулись — капитан, словно тюремщик, чуть впереди; я, пленница, следом; Мари и Колетт, прижимая к себе жалкие пожитки, как последнее убежище, — наши тени на мраморных плитах казались неестественно маленькими и беззащитными. Гул внутреннего двора — скрип повозок, ржание лошадей, шепот зависти, шелест шелков — не просто давил, он душил. Воздух был густым от приторных духов, удушающей пудры и тяжелого, сладковатого запаха разложения, прикрытого позолотой. Запахом власти, которая пожирает.
Капитан де Ларю вел нас не через сияющие анфилады, где кипела придворная жизнь, а по боковым галереям. Пустынным коридорам власти. Высокие окна пропускали багровые когти заката, цеплявшиеся за золоченую лепнину, превращая ее в кровавые блики на холодном паркете. Наши шаги гулко отдавались под сводами, как удары молота по наковальне. Каждый встречный слуга в ливрее королевского дома не просто стушевывался — он замирал, становясь частью стены, его быстрые, колючие взгляды сканировали нас, впиваясь в мое лицо. «Слухи опередили нас», — пронзила мысль. «Они ждали.»
«Ваши апартаменты — в крыле Принцев крови, мадам графиня,» — голос капитана звучал официально, лишенным прежних оттенков, почти металлическим. Он не оборачивался. «Достаточно удаленно от суеты Больших покоев с видом на парк. Его Величество полагает, что там вам будет… спокойнее.»
«Спокойнее под каменным сапогом», — дополнила я про себя. Крыло Принцев крови. Почетная ссылка. В Версале удаленность — синоним забвения и строгого караула. Идеальная клетка для ценной птицы, чью песню хотят контролировать.