Я улыбнулась. Я знала это. Как ни был отвратителен Лоррен, свое обещание защитить Шарля он сдержал. В этой игре были свои правила, и он играл по ним.
Шарль смотрел на меня, и в его глазах появилась легкая, светлая грусть. Будто он прощался.
— А что ждет вас теперь? — спросила я, чувствуя этот подтекст. — Героя награждают почестями. Говорят, вас ждет место в королевской гвардии.
— Завтра у меня аудиенция у короля, — подтвердил он. — Мне действительно предложили престижную должность здесь, при дворе. Почетную. Сытую.
Он помолчал, глядя куда-то поверх моей головы, на кружащиеся пары.
— Но я хочу отказаться. Я попрошу о переводе.
— Шарль! Но почему? — воскликнула я.
Он посмотрел на меня прямо, и его взгляд был чист и решителен.
— Меня здесь ничего не держит. Пора искать свое место. И… свою любовь. Настоящую. Ту, что будет взаимной.
— А как же родители?
— Они должны понять, у них еще три дочери, будут зятья, помогут.
Танец подошел к концу. Он склонился в безупречном поклоне, поднес мою руку к губам. Его поцелуй был легким и почтительным.
— Будьте счастливы, мадам. Вы этого заслуживаете.
— И вы, Шарль. Ищите. И обязательно найдете.
Он выпрямился, улыбнулся своей новой, взрослой улыбкой, развернулся и затерялся в толпе. Я смотрела ему вслед. Милый мальчик. Вырос. Стал мужчиной, который достаточно мудр, чтобы отпустить несбыточную мечту и отправиться навстречу настоящей жизни. В его уходе была своя горькая поэзия. И тихая надежда за него.
Но едва он скрылся из виду, как праздничный угар рассеялся, вернув меня в холодную реальность бала. Воздух снова стал густым и удушающим. Я почувствовала на себе тяжелый, пристальный взгляд.
Это был взгляд Короля-Солнца.
Людовик, восседавший на своем небольшом троне в глубине зала, наблюдал за происходящим с видом скучающего божества. Но его глаза, темные и пронзительные, встретились с моими. И в них не было ни милости, ни отстраненности. В них читалась жесткая, холодная оценка. Будто я была не человеком, а шахматной фигурой, которую он обдумывал, как переместить или снять с доски. Он знал. Он что-то знал или подозревал. Обо мне, о Лоррене, о затевавшемся спектакле.
Я поспешно отвела глаза, и они наткнулись на де Лоррена. Он стоял в окружении придворных, сияя, но его взгляд, устремленный на меня, был полным противопоставлением взгляду короля. В нем пылала уверенная, хищная собственность. Он ловил каждый мой вздох, каждое движение, предвкушая момент, когда поведет меня к королю.
Два полюса власти. Два взгляда, разрывающих меня на части. Я оказалась в западне между молотом королевского равнодушия и наковальней амбиций герцога.
Именно в этот миг я поняла, что больше не могу ждать. Каждая секунда промедления приближала развязку по сценарию Лоррена. Мое сердцебиение, ровный стук которого я так боялась нарушить, теперь забилось в висках набатом. «Сейчас. Только сейчас».
Сжав в потных ладонях веер, я сделала глубокий вдох, словно, собираясь нырнуть в пучину. Я отыскала в толпе скромное, темное платье мадам де Ментенон. Она наблюдала за балом со своего привычного места, словно тихая игуменья в этом светском монастыре. Наши взгляды встретились. Я позволила всем своим страхом, всей своей мольбой, отразиться в моих глазах. Затем я сделала едва заметный, почтительный кивок в ее сторону — напоминание о нашей тайной договоренности.
Она ответила мне таким же едва заметным кивком. Холодным, но обнадеживающим. Знак был подан.
Пришло время действовать. Мой побег начинался не в карете у задних ворот Версаля. Он начинался здесь и сейчас, в самом сердце этого ослепительного безумия.
Я направилась через зал, рассекая волны шелка и кружева, улыбаясь знакомым, кивая, но не останавливаясь. Моей целью был не трон. Моей целью было небольшое пространство перед ним, где король мог бы меня заметить, а герцог — не сразу понять, что происходит.
Внутри все замирало от ужаса. Бумажный кинжал моего блокнота был спрятан далеко в стене. Теперь моим оружием была лишь игра, отточенная за месяцы выживания. И жизнь, которую я должна была спасти.
Бал еще не закончился. Он только входил в свою решающую фазу.
Глава 30: Королевская клетка
Сердце колотилось так, будто рвалось вырваться из груди и умчаться прочь само, без меня. Каждый шаг по паркету к королю давался с неимоверным усилием. Я чувствовала на себе взгляды сотен глаз, любопытных и оценивающих. Но я шла, улыбаясь своей самой беззаботной, самой легкомысленной улыбкой, которую только могла изобразить.