Космические сражения коренным образом отличаются от земных. Человеческий фактор в них проявляется только на стратегическом уровне. Все остальное решают ИИ кораблей и технологии. Человеческий мозг не в состоянии принимать решения за сотые доли секунды. Поэтому все расчеты стрельбы и маневрирования отдаются на откуп автоматике. Первый этап сражения был выигран землянами всухую за счет сразу трех факторов: стратегической задумки аналитиков, многократного превосходства Сократа над ИИ отдельных авианосцев противника и большой дальнобойности пушек Гаусса. А потом в ход сражения вмешался лидер центаврского флота. Опосредованно. Сам он все еще находился на венерианской орбите, но после телепатической команды, уловленной в том числе и Семеном Дубовкиным, сидевшим во втором ряду за креслом оперативного дежурного и по левую руку от контр-адмирала Громова, командовавшего гарнизоном Весты.
Николай пригласил полковника Дубовкина на астероид в качестве эксперта. Этот человек, наверно, единственный из земных телепатов, мог не только уловить телепатический сигнал инопланетного разума, но и мгновенно истолковать его в форме, доступной для обычных людей, почти не обладающих телепатическими способностями.
Семен озвучил эту команду практически одновременно с тем, как авианосцы, удиравшие от Весты по прямой, разом прыснули в стороны. На самом деле все-таки чуть-чуть позже. Самую малость, и Сократ среагировать не успел. Поэтому очередная болванка, выпущенная пушкой Гаусса по одному из авианосцев противника, разминулась с ним, больше никого не встретила на своем пути и спустя тридцать девять секунд канула в Солнце, вызвав появление в его фотосфере небольшого пятна, которое быстро затянулось.
Сократ, не прерывая прямолинейного ускоренного движения, а лишь чуть доворачивая Весту (пушки Гаусса у почти сферического астероида «смотрели» в разные направления), уничтожил еще два из разбегавшихся в стороны авианосцев противника, а потом перенес огонь в передний сектор, чтобы не зацепить ненароком какой-либо из крейсеров второго и третьего флотов, совершающих охват авангарда с флангов и уже включившихся в работу. Астероид пер вперед строго на Солнце, и гравитационная энергия вливалась в его накопители мощным потоком.
Пушки Гаусса тяжелых крейсеров обладали существенно меньшей мощностью, чем те, которые были установлены на астероиде, но тоже неслабо кусались. Их снаряды при полуметровой длине имели диаметр в десять сантиметров и массу чуть меньше тридцати одного килограмма. Разгонялись они тоже до меньшей скорости, всего в пять сотых от световой. На самом деле это «всего» тоже было о-го-го и почти не влияло на мЁханизм взрывного воздействия. Только на саму мощность взрыва, которая в данном случае была эквивалентна взрыву восьмисот двадцати восьми тысяч тонн тротила. Этого было явно недостаточно для того, чтобы развалить двухкилометровый авианосец на части, но гарантированно выводило из строя его гравитационный двигатель. А добить прямолинейно летящую по инерции тушу можно и ракетами. И спустя некоторое время тут и там на боковых частях панорамного голоэкрана, окружающего ситуационный зал Весты, начали появляться вспышки термоядерных взрывов, которые были более яркими и продолжительными, чем вызванные попаданиями снарядов.
А потом случилось то, чего почти все подспудно ожидали, но всячески гнали из головы мысли о подобном. Один из зеленых значков, обозначающих положение тяжелых внутрисистемных крейсеров, вдруг мигнул и засветился красным.
– Кто?! – вопрос маршала космофлота прозвучал непривычно резко, с надрывом.
– Крейсер «Джеймс Монро», второй флот, США, – ответил Сократ ровным, безэмоциональным голосом.
И почти сразу вслед за этим – закон парности никто не отменял – вспыхнул красный огонек на противоположной стороне панорамного голоэкрана.
– Крейсер «Бомбей», третий флот, Большая Индия, – доложил Сократ.
– Сократ, передай от моего имени командующим флотами соболезнования, приказ продолжать вытеснение противника, и запроси у них обстоятельства гибели крейсеров, – распорядился Николай.