При столкновении морских или речных кораблей один из них может остаться на плаву. В космическом бою на это нет никаких шансов. От слова вообще. Слишком велики массы и скорости сталкивающихся гигантов. Крейсера сминались как консервные банки, а центаврские транспортники просто рассыпались в труху. Другое дело мониторы, которые в прошлой жизни были железоникелевыми астероидами. Двадцатикилометровый «Цейлон» выдержал столкновение с атаковавшим его центаврским транспортником, уберег почти половину команды и, главное, командующего третьим флотом Ранджита Сингха, но потерял ход. Атаковавшему его транспортнику повезло куда меньше – тот развалился на мелкие кусочки.
Двадцать шесть транспортников прорвались. Двух из них срезал вдогонку Сократ, еще одного стреножила «Россия», шедшая под флагом вице-адмирала Новикова. Остальные двадцать три ушли в отрыв. Семнадцать из них рванули в сторону Земли, а шесть повернули к Солнцу.
– Командирам крейсеров приказываю организовать преследование транспортников, идущих к Земле, – прогремел приказ маршала космофлота, тут же отрепетованный Сократом. – Старший – вице-адмирал Новиков. Петр Николаевич, распределите цели таким образом, чтобы у каждого была своя.
Крейсера устремились в погоню.
– Сократ, радируй командующему пятым флотом, что шесть центаврских транспортников ушли в оверсан. И сбрось ему все данные по их траекториям. Пусть организует им встречу на той стороне.
Маршал знал, что сигнал до Психеи через ретрансляторы будет идти долго – больше двадцати минут. Но всяко быстрее, чем центаврские транспортники, рванувшие по более короткому пути. И Жан Кинтен успеет выдвинуть им навстречу перехватчики. А вот встретятся они или нет – это целиком и полностью будет зависеть от французских пилотов.
– Мониторам – добить подранков, – подал Николай следующую команду. – И снять экипаж с «Цейлона».
– Александр Федорович, – теперь он обратился к Громову. – Выпускайте «Добрыню Никитича» и организуйте силами его швартовой команды погрузку на Весту остовов погибших крейсеров. Складывайте их в кратер Рея-Сильвия, с противоположной стороны от входа. И закрепите хорошенько. Как закончите, пусть буксир цепляет «Цейлон» и потихоньку чапает с ним к Гигее.
– Ты как? Отпустило? – спросил он у Семена Дубовкина.
– Уже легче, – ответил тот, яростно массируя голову. – Их там, похоже, как бы не миллионы. Были. Теперь совсем мало осталось. Но вопят все еще сильно.
– Скажешь, когда закончатся, – попросил Николай. – Я уже сейчас ничего не чувствую.
Погрузка могла занять много времени, но командующий космической обороной не собирался бросать вдали от Земли тела своих подчиненных. Нечего им делать в венерианском аду. Космофлот своих не бросает. Даже мертвых. Все они на Луне будут извлечены из покореженных чудовищным ударом металлоконструкций и переданы родственникам для захоронения. За счет флота, естественно. По первому разряду.
А к Земле сейчас можно не спешить. К тому времени, как Веста сможет разогнаться, там все уже должно закончиться – космические сражения скоротечны. Да и семнадцать тяжелых внутрисистемных крейсеров, мчащихся туда на всех парах – это точно не фунт изюма.
В том, что все командиры крейсеров справятся с заданием и уничтожат центаврские транспортники, командующий не сомневался, потому что на каждый крейсер приходилось всего по одному транспортнику. А зря. Слишком велика оказалась фора.
И напрасно волновался по другому поводу: смогут ли перехватчики пятого флота вовремя обнаружить в околосолнечном пространстве беглецов, рванувших наутек почти по самому краю фотосферы Солнца?
В непосредственной близости от фотосферы Солнца гравитационные возмущения настолько велики, что детекторы массы становятся абсолютно бесполезными и остается полагаться на старую добрую оптику. С земной орбиты много, конечно, не рассмотришь, только крупные пятна, размером примерно с Землю. А чтобы увидеть те, что всего пару километров в диаметре, надо подобраться значительно ближе. Там жарко, разумеется, и можно обгореть ненароком, но те, которые дружат с головой, переворачиваются через определенное время даже на пляже. А пересекать орбиту Меркурия желательно вообще по очереди и долго там не засиживаться. Так, в принципе, французы и поступили.
Вынырнув из черного зева тоннеля, шесть перехватчиков устремились к Солнцу. Тонкие трехкилометровые диски были «заточены» под скорость и облегчены до предела. Два члена экипажа, одна пушка Гаусса, два противометеоритных излучателя, четыре твердотопливные химические ракеты с термоядерными боеголовками, два термоядерных же реактора и чрезвычайно мощный гравитационный двигатель Песке с накопителями и трансформаторами. И вишенка на торте – антигравитационный компенсатор пилотской кабины, позволяющий экипажу выдерживать чудовищные ускорения. Вместе с облегченным корпусом это тянуло всего на полмиллиарда тонн – в четыре раза меньше, чем у тяжелого крейсера.